Спасение души
Шрифт:
— Ты не должна была бросать меня, — хрипло шепчу я.
Мой голос срывается, и перышко скользит по ее волосам, когда я онемело провожу рукой по ее затылку. Основание моей груди сотрясается от шока. Горя. Гнева. Влага стекает по моему лицу, но я едва чувствую это. Все вокруг меня онемело, расплылось. Только яростные волны агонии глубоко внутри нашей связи поглощают меня.
Боль и мучения того, что следует за смертью пары. Вечное страдание само по себе.
Грохот регистрируется, вибрируя землю подо мной. Он становится громче, пока я слабо
— Это наш единственный шанс. Мы должны идти!
Гортанный рев сотрясает воздух, от стен пещеры падают куски камня.
— Быстрее! — в голосе Коры звучит паника. — Он восстанавливает силу!
Финн чертыхается.
— Он собирается испепелить нас на хрен, — сапоги шаркают по камню, а затем Финн кладет Кая рядом со мной. — Его никто не бросит.
Рядом со мной раздается хриплое дыхание, а с другой стороны — женское ворчание, когда Кора и Финн прижимаются ко мне.
— Спасибо. Теперь он у меня, — хрипит Кора, начиная тихо бормотать мольбы, чтобы Кай проснулся. — Кай со мной, — шепчет она больше для себя.
Внезапно чьи-то руки хватают меня, и вокруг нас раздаются крики. В оцепенении я поднимаю глаза, замечая огромный поток тьмы, направляющийся к нам, но не раньше, чем золотистый свет заставляет мои глаза захлопнуться, за которым следует тишина.
Меня окружает еще более тяжелое дыхание, когда две пары рук отпускают меня. Открыв глаза, я обнаруживаю, что портал исчез, когда опускаюсь на колени на пол в своей библиотеке. Комната, полная жизни, которая расцветает между страницами, но у той, которую я хочу, закончились чернила. Страницы Эммы теперь пустые, именно так чувствует мое сердце.
Тяжелое дыхание наполняет тишину комнаты, когда Финн и Кора, кажется, пытаются отдышаться, вдыхая чистый воздух. Судорожный всхлип заставляет меня поднять глаза к источнику, и я обнаруживаю, что Кора опустилась рядом со мной. Она сердито вытирает слезы, прежде чем потянуться к безжизненной Эмме у меня на руках.
— Не смей умирать на руках! — кричит она. — Я не могу потерять и тебя тоже!
Я отдаленно понимаю, что Кора только помогла мне вытащить Эмму из Моря Душ, но не задержалась. Побег из этого царства был в центре внимания ее и Финна, в то время как я оставался разбитой статуей отчаяния.
Положив руки на грудь Эммы, она толкает волны своей силы. Слезы стекают по ее подбородку, впитываясь в промокшую тунику Эммы. Она шепчет невнятные слова себе под нос, не сводя глаз с Эммы. Глаза Коры не моргают, как будто она не хочет пропустить момент, когда сердце Эммы снова забьется жизнью.
— Кора, — мягко произносит Финн, прикасаясь к ее плечу и присаживаясь рядом.
Но она потеряна. Застряла в трансе, чтобы вернуть Эмму. И я эгоистично не хочу, чтобы она останавливалась. Хочу чтобы она продолжала, пока успокаивающие серые глаза моей пары не наполнятся жизнью.
— Кора.
Финн пытается снова, она ворчит, и ее сила вспыхивает ярче, она отрицательно качает головой. Он выглядит так, словно раздумывает, что делать,
— Кора, любимая. Мне так жаль, но она не вернется.
При этих последних словах шипастые лозы обвиваются вокруг моего сердца. Обвиваются все туже и туже. Я хочу кричать. Кричать и просить ее никогда не останавливаться. Но вместо этого я наблюдаю, как ее сила иссякает, когда она падает обратно в объятия Финна, прикрывая глаза с трясущейся грудью и беззвучным криком.
— Дрейвен.
Я слышу Финна, но все вокруг меня меркнет, пока я не вижу только ее. Руки трясут меня, но я, кажется, не могу оторвать от нее глаз… От глаз, которые не смотрят на меня.
Глаза, которые, черт возьми, не открываются, чтобы дать мне знать, что все будет хорошо.
— Дрейвен!
На этот раз звук громче, но я пойман в ловушку одного из своих худших кошмаров, когда тихие крики бушуют в моем сознании, пока я смотрю на ее замерзшую грудь, слыша приглушенный стук сердца.
— Черт, — я слабо слышу, как Финн ругается. — Мы не знаем, когда вернется Уиро, но совершенно очевидно, что он чертовски зол и что это далеко не конец.
Его ботинки шаркают передо мной, прожигая дорожку в полу.
— Нам нужно похоронить их обоих должным образом. Кай и Эмма заслуживают почетной церемонии.
Шмыганье носом перед очередным тихим всхлипыванием Коры.
— Они оба хотели бы, чтобы их прах развеяло по морю. Быть свободными.
Кай. Тот, кто защитил Эмму, когда я не смог. Тот, кто покончил с собой, чтобы спасти ее. Кай заслуживает того, чтобы я каждый день стоял перед ним на гребаных коленях и чтил его. Но я пойман в паутину всего, что есть у нее, чувствуя, что моя грудь не может расшириться, пока я не услышу, как кровь бежит по ее венам, а воздух поступает в легкие.
Тепло вливается в меня, и я вижу, что Кора исцеляет остатки моего израненного тела, и ненавижу, что это не сработало с Эммой. Что она все еще становится все холоднее, пока я цепляюсь за нее.
Их слова доходят до меня мгновением позже. Рычание срывается с моих губ, сотрясая грудь.
Притягивая Эмму ближе к себе, я крепко обнимаю ее. Отказываясь позволить кому-либо забрать ее.
— Нет, — грубо выдавливаю я, зарываясь пальцами в ее волосы и крепче прижимаясь к ней. — Никто не заберет ее у меня.
Вскоре все стихает, проходят часы, а я так и не отпускаю.
Я, блядь, никогда ее не отпущу.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Дрейвен
Днем позже
Везде темно. В комнате холодно. Ее безжизненное тело чистое, оно неестественно неподвижно лежит в моей постели, а я сижу на стуле рядом с ним. Наблюдаю. Надеюсь. Но жизнь больше не имеет красок; все, что я вижу — серое. Все, что я вижу — это ее. Мир оцепенел для меня.
Я потерял ее.