Спасение Романовых

Колмогоров Алексей

– Там ничего нет!

Она улыбалась, и я поспешно отдернул руку. В застекленном окошке двери и так было видно, что это последний вагон и дальше только бесконечные рельсы.

– Я вижу – ничего нет… У нас теперь все так: пара шагов от кровати – а дальше нельзя…

Она встала рядом со мной у окна. Маленькая станция после Красноярска. Поезд не двигался уже часа два.

Мы смотрели на пустой перрон. Вдалеке виднелось убогое станционное здание, похожее на амбар. Куры рылись в траве у платформы. Нищий проходил вдоль состава, заглядывая в окна и двери вагонов.

Татьяна! Последний тамбур последнего вагона – она это знала. Неужели ко мне пришла?

На Корабле Великая Княжна Татьяна Николавна едва удостаивала насмешливым взглядом юнгу, бегавшего с ее сестрой Настей.

Моя подростковая фантазия: будто бы эта гордячка оказывалась не родной дочерью Царя, а приемной. Тайна открывалась внезапно, что лишало ее царственных привилегий, она становилась простой девушкой и ей уже не нужно было выходить замуж непременно за принца. Я совершал подвиг ради нее и… – я не смел довести свои фантазии до счастливого финала. И вот фантазии сбылись самым невероятным образом: Государь отрекся от престола, новые власти распорядились именовать его гражданином Романовым. И Великая Княжна Татьяна Николаевна – теперь просто Таня Романова – стояла рядом со мной в тамбуре вагона. Неужели Российская Империя погибла во исполнение моих мальчишеских грез? Тысячелетнее Царство вверглось в кровавый хаос, потому что я мечтал о Царевне! Господи прости, не этого я хотел.

Я помнил Татьяну девочкой, но и тогда уже она сияла царственно. Ее сияние не отменить постановлением какого-то совета каких-то депутатов.

– Трупп ужасно храпит за стенкой. А иногда они храпят на пару с Харитоновым. Я не могу заснуть, – Татьяна улыбнулась.

– Это неприятно, должно быть.

– Ужасно. А вы? Вам удобно в купе?

– Еще бы! Первый раз еду в первом классе.

– В самом деле? А мы много ездили на поезде, на нашем… Владивосток… Вы там бывали?

– Не приходилось.

– Я теперь вижу столько новых мест! Сижу у окна и смотрю… – она говорила со мной, как со старым другом. Волшебство. – Наверно, я их никогда бы не увидела, если бы не все это… несчастье…

– Да, вероятно.

Мы смотрели на пустой

перрон.

– Ваше Высочество, Вам лучше не стоять у окна.

– Но ведь нет никого.

Она выглянула из открытой двери тамбура.

– Ваше Высочество! – я чуть было опять не схватил ее за локоть.

Она упрямо качнула головой и нарочно долго смотрела в сторону вокзала.

– Ваше Высочество!

Шагнула обратно от двери и посмотрела на меня насмешливо.

– Теперь вы мной повелеваете, юнга? Мечтали об этом?

Я выглянул наружу. У своих вагонов толпились легионеры. Оборванный мужичонка несмело тыкался к ним с протянутой рукой. Больше никого на платформе не было. Татьяна улыбалась насмешливо.

– Все спокойно?

– Прошу прощения, Ваше Высочество, моя обязанность оберегать вас.

Надо погнать этого убогого – подумал мельком – а то он еще в наши окна заглянет.

– Вы стали таким бравым военным. Я едва узнала вас.

Я промолчал – не посетил меня ответ, достойный бравого военного.

– Когда мы с вами виделись в последний раз? – она сощурила рысьи глаза, всматриваясь в прошлое.

– Шестого июня 1914 года в 15.30 по полудни на рейде Кронштадта – сказал я.

– Как вы помните так точно?!

– Помню. Потому что вы тогда в последний раз покинули яхту и больше не вернулись.

– Ах, да. Я тоже помню. Мы сошли на катер и на нем переехали на «Полярную звезду», а на ней уже в Петергоф… Никто не знал тогда, что больше мы нашей яхты не увидим. Так, значит, мы виделись в тот день?

– Вряд ли можно сказать, что мы виделись. Потому что я видел вас, а вы меня – нет. Я начищал поручни на верхней палубе, а вы спускались по трапу на катер в кремовом платье с широкими рукавами и круглой соломенной шляпке.

Все Сестры были в кремовых платьях и соломенных шляпах. Не было построения команды, оркестра, как при отбытии по окончании летнего сезона. Никто не сомневался, что через несколько дней Семья вернется и мы пойдем в Финляндию…

Конец ознакомительного фрагмента.