Спасение в любви
Шрифт:
— Он и не должен знать, к тому же, держу пари, ты ошибаешься, — со смехом сказала Мел. — Единственное, что он должен знать, — это что он чувствует и чего хочет. Это не твоя кость, Джек, не хватай ее. А если ты попытаешься объехать его по кривой, он сломает тебе челюсть.
— Да, — мрачно согласился Джек. — Это так.
Он завел мотор и поехал обратно в город. Высадил Мел и пешком пошел к бару. Причер стоял за стойкой, а Пейдж сидела перед ним на барном табурете. Мальчик, видимо, спал, они были вдвоем. И Причер держал
— Ты вернулся, хорошо. Нам надо с тобой поговорить.
— Валяйте, — согласился Джек.
— Мне нужно, чтобы ты меня подменил. Мне нужен день отгула.
— Когда?
— Завтра или послезавтра. В ближайшие дни.
— Завтра нормально.
— Я хочу рассказать тебе о наших планах. Мы поедем в Грейс-Валли к судье Форресту. Надеюсь, ты не против, что я позвонил Бри. Я попросил ее найти для Пейдж адвоката в Лос-Анджелесе на случай, если он ей понадобится. От судьи Форреста нам надо получить опеку — по меньшей мере временную — и запретительный ордер. От мужа Пейдж, который ее избивает. Постоянно.
Джек перевел взгляд с Пейдж на Причера:
— Ты хочешь именно этого?
— Да, Джек. Я поддержу Пейдж, чтобы она могла выбраться из этого кошмара и была вместе с сыном в безопасности.
Пейдж опустила голову, словно стыдилась своего положения. Причер заметил это и подтолкнул ее локтем. Потом одним пальцем поднял ее лицо за подбородок и произнес:
— Ты не сделала ничего неправильного, Пейдж. — Потом обратился к Джеку: — Я сказал Пейдж, что мы все будем ее поддерживать. Не позволим случиться ничему плохому.
— «Ничему плохому»? — повторил его слова Джек.
— Пейдж беременна. И ей нужна наша помощь.
— Без сомнения.
— В запретительном ордере есть одна загвоздка. По нему ее муж может узнать, где она находится.
— Эй, помедленней, — сказал Джек. Он этого не знал — насчет ордера. — Ты уверен, что это лучший способ? Я имею в виду, может, тогда лучше затаиться и не давать ему в руки ниточек?
— Без этого не обойтись. — Причер пожал плечами. — Муж объявил ее и Криса в розыск. И если кто-то разнюхает, что она здесь, ситуация сильно ухудшится. Мы просто трезво смотрим на вещи.
— Просто, занимаясь всем этим, надо помнить, что семейные разборки могут быть опасны. Действительно опасны.
Причер сердито посмотрел на Джека:
— Они уже опасны. И этого мерзавца надо остановить. И Пейдж необходимо, чтобы мы помогли положить этому конец.
— Ну да. Ладно. Если кто-то приедет, чтобы устроить неприятности, мы с этим справимся, и ты это знаешь. Но… ты уверен, что хочешь в это влезать? Все может пойти совсем не так, как тебе хочется, — заметил Джек. — Ты рассматривал другие варианты?
— Он прав, Джон, — вставила Пейдж. — Наверное, это не правильно. Ты можешь пострадать.
— Я не пострадаю. Никто не пострадает. Кроме этого типа — при наилучшем развитии
— Хотя бы подумай над этим, — посоветовал Джек.
Лицо Причера потемнело, глаза сузились.
— Мы это сделаем, Джек, — сказал он.
Тот вздохнул:
— Ладно, Прич. Ладно, если ты так хочешь.
Причер чувствовал, что Пейдж может вот-вот сорваться, и не мог ее в этом винить. Он винил Джека. Зря он поднял эти вопросы и заставил Пейдж занять оборону.
Вечером того же дня, уложив Кристофера спать, Пейдж сидела в баре — там была пара посетителей. Она тихо обратилась к Причеру:
— Я думаю, нам надо пересмотреть наш план.
— Тебе нечего бояться, Пейдж. Здесь есть только одна реальная опасность — проиграть в суде дело об опеке над Кристофером. Может, я просто тупой идиот, но я не могу себе такого представить. После того, что с тобой сделали. У него есть приводы, Пейдж. Здесь не будет твое слово против его. Они бы подвергли Криса опасности, отдав опеку отцу. Я не верю, что какой-либо судья может такое допустить.
— Джек прав. Ты не должен влезать во все это. Мы еще можем уехать, мы с Кристофером. Доберемся до того места в Вашингтоне и все устроим. Получим новые имена и «легенды» и перейдем на нелегальное существование…
— Не бойся, — снова повторил он. — Все будет хорошо. Я уже разговаривал с судьей Форрестом, и он смотрит на исход дела вполне оптимистично.
— Я только хочу сказать, что нашему плану есть альтернатива.
— Пейдж, если до такого дойдет, я сам отвезу вас в Вашингтон. И останусь с тобой, пока ты не окажешься в безопасности.
— Ты не обязан…
— Я дал обещание, Пейдж.
— Я освобождаю тебя от него.
— Я дал обещание самому себе.
Поняв, что Причер не поддается на уговоры, Пейдж пожелала ему спокойной ночи и поднялась наверх в свою комнату. Тот все равно волновался о ней, поэтому, закрыв бар, он прокрался по лестнице и тихонько постучал в дверь. Когда Пейдж открыла, Причер понял, что она плакала. Ее веки распухли и покраснели от слез.
На комоде стоял открытый чемодан, внутри виднелась аккуратно сложенная одежда.
— Нет, Пейдж, — сказал он и, потянув ее за руку, вытащил из комнаты, чтобы не разбудить разговором Кристофера.
Она прислонилась к нему и с плачем уткнулась в грудь. Причер приобнял ее и стал нежно поглаживать по спине. В конце концов он произнес:
— Пойдем. Пойдем со мной.
Обнимая ее за плечи, он повел ее вниз по лестнице и привел в свою квартиру. Дверь он закрывать не стал, чтобы услышать, если вдруг проснется Кристофер. За руку подвел Пейдж к дивану в гостиной — сейчас захламленную гирями, которые он забрал из своей старой спальни. Сам сел в большое кожаное кресло, которое было повернуто к дивану. Он быстро наклонился и взял ее за руки. Потом, глядя в глаза, спросил: