Спасение
Шрифт:
— Ладно, — заговорил он, выстроив все в голове. — Что бы ни натворил Рик, психопат Райнер додумался в ответ нанести двойной удар. Джавид–Ли в свою очередь послал своих убрать каких–то там долбаных Фарронов. Затем Периджин объявляется в портальном доме Лоренцо и подставляет зад под выстрелы банды Райнера, которая как раз в это время ломает там файлы.
— Вы по–прежнему считаете это совпадением?
— Не знаю, что и думать.
— И не говорите. Вам не хватает информации.
— А вам хватает? — огрызнулся Алик. И тут Шанго выкинул ему самый дивный за эту ночь файл. —
— Что там?
Алик поделился файлом.
«Дельфина Фаррон — экономка у Лоренцо».
— Вы издеваетесь надо мной, что ли? — гаркнул Саловиц.
— Доступ к долбаным файлам!
— И с кем вы теперь хотите поговорить?
— Минуту… — Шанго прозвонил код Дельфины Фаррон. Без ответа. Ее альтэго был вне сети.
— А-га. Посылайте к ней группу обмундированных, сейчас же.
— Господи. Уже делаю.
— Так вот зачем Периджина занесло в дом Лоренцо, — вслух размышлял Алик. — Гонялся за этой Фаррон.
Тем временем Шанго раздобыл ему новые данные по Дельфине. Алик прочитал.
— Чем дальше, тем лучше. Смотрите, что за дерьмо: Дельфина — троюродная сестра Райнера.
— Не складывается, — возразил Саловиц. — Если бы Периджин прикончил эту Фаррон в портальном доме, мы нашли бы тело.
— Не нашли бы, если бы они отправились прогуляться по Антарктиде, — сказал Алик. — Мы едва отыскали соседнюю комнату портального дома.
— У Периджиина и его людей не было полярной одежды.
— Точно, — кисло признал Алик. — Верно замечено. Попросите участок получить у «Связи» данные по Дельфине Фаррон. Надо узнать, где она.
К тому времени, как Алик закончил просмотр файла по Рику Паттерсону, они подошли к хабу Манхэттенского Бич–парка.
— Планы меняются, — объявил он. — Идем в Западный Бруклин.
— Зачем?
— Засвидетельствуем свое почтение вдове Паттерсона.
Географически Стиллвелл–авеню располагалась не так уж далеко от Дувр–стрит, зато статус упал так резко, что у Алика голова закружилась. Новостройку, где снимал несколько комнат Рик Паттерсон, они нашли легко: чуть ли не половина здания была нежилой. Остальные жильцы, стоило им двоим перешагнуть порог, крысами разбежались по норам. Алик не считал, что они настолько тупы, чтобы связаться с городской полицией и ФБР, но ведь никогда не знаешь, какую дрянь выдают на–гора их двадцатилетней давности синтезаторы и как она влияет на мозги.
Коллена Паттерсон не спала. В другой раз Алик объяснил бы это нечистой совестью: в половину четвертого утра совесть охотнее всего затевает свои игры, — но двухмесячный младенец у женщины на руках говорил о другом. На вид она не спала полгода и большую часть этого времени проплакала. Полная эмоциональная и физическая развалина. В крошечной квартирке разгром, пахнет несвежей едой и грязными подгузниками.
— Что еще? — возопила она, даже не поинтересовавшись их удостоверениями.
— Вы знали, что Периджин Лекси со своими собираются ночью на дело? — спросил Алик.
Она упала на единственное в комнате кресло и разрыдалась. Тотчас и младенец завыл, как маленький баньши. Алик подождал. Разумеется,
— Мне нужна ваша помощь, — сказал он, выбрав момент, когда страдания Коллены достигли пика.
— Ничего я не знаю! Сколько гребаных раз вам повторять?
— Я не полицейский. Я из ФБР.
— Все вы одинаковы!
— Не совсем. Власти у меня намного больше, чем вот у детектива Саловица.
Саловиц весело показал ему средний палец.
— Ничего я не знаю, — твердила она, словно новую мантру, которая должна была наладить все в ее жизни. Алик видел, что еще немного и она свернется в позу зародыша плотнее, чем сумел бы младенец, и может никогда уже не развернуться.
— Мне нужны файлы Рика, — сказал он. — У него была какая–то страховка. Небольшая, но для вас с малышом и такая все меняет.
— Они отказали в выплате: юридический отдел компании уже сообщил. Ублюдки. Это, мол, не несчастный случай!
— А вдруг несчастный? Я могу поговорить с коронером, чтобы они официально зарегистрировали это как случайность. У меня, как я уже говорил, есть власть.
Она угрюмо и недоверчиво уставилась на Алика.
— Что вам надо?
— Имя. Нам известно, что люди Райнера убрали Рика за то, что он сделал. Это был ответный удар.
— Ясное дело. Вообще–то.
— Так скажите мне, что за работу он сделал для Джавида–Ли. Я уверен, вы знаете.
— Вы серьезно насчет страховой компании? Правда такое можете?
— Правда могу. Но вам придется рассказать все.
— Там была какая–то сучка. Потому работа и досталась ему: никто другой не брался. А нам требовались деньги. Джавид–Ли платит за верность, этого у него не отнимешь.
— Конечно. Что за девушка?
— Саманта Лехито. Джавид–Ли хотел ей кое–что разъяснить.
— За что? Что она сделала?
— Не знаю. Прошу вас, я правда не знаю! Рик не спрашивал. О таком не спрашивают. Он у Джавида–Ли простой солдат. Доставил сообщение, как ему сказали. Уложил эту шалаву в больницу.
— То есть она жива?
— Откуда мне знать. Была, когда он уходил. Ее альтэго орал, требуя скорую.
— Хорошо. — Шанго уже подкинул Алику на линзы досье Лехито. Она находилась в джамейкской больнице на бульваре Ван–Уайка, получала лечение по кредиту третьего уровня. Что подтверждало: Райнер заботится о своих людях. Хорошая политика. Однако теперь Алику было бы очень любопытно выяснить, что такое натворила Саманта Лехито, раз Джавид–Ли послал Рика надрать ей задницу.
— Страховка? — отчаянно напомнила Коллена. — Что со страховкой? Я сказала все, что вы хотели.
Младенец, уловив состояние матери, опять заверещал. За мать Алик не дал бы крысиного катышка, но ребенок заслуживал своего шанса: совесть южанина–баптиста не давала покоя.
— Я загрузил все в сеть Бюро, — сказал он. — Коронер получит к утру.
Она снова разразилась слезами.
Алик недовольно поморщился. Может, он и ангел–хранитель, но уж такое–то дерьмо ему зачем?
— По адресу Фаррон никого, — сообщил Саловиц, когда они прошли через практически безлюдный хаб.