Спасения нет
Шрифт:
На модификацию протоколов контроля ушло несколько часов. Импровизация позволяет многое, но они, что ни говори, имели дело с плазмой солнечной короны. Тут нельзя просто отключить предохранители и надеяться, что все пройдет гладко. Наконец он разыскал в архиве Аполлона древние программы интерактивок, и альтэго ввел их в Ген 7 Тьюринг астероида. В качестве окончательного решения игровые приложения не годились, но позволяли проверить суть идеи и внушали ему теплое радостное чувство.
Закрепившись подошвами на ковре–липучке, выстилавшем почти все поверхности станции, Каллум прикрыл глаза. Аполлон подкидывал графические
— Передаю управление, — сказал Фан Юн. В его тоне ясно слышалось: «Сам не верю, что решился на такое».
Каллум усмехнулся, сердце забилось сильнее. Он опять занимался тем, что лучше всего умел: спасал мир. Перед глазами загорались иконки: подключались новые каналы управления. Он вообразил, что снова играет в старую игру. Одинокий воин замер в дыму на поле биты, из тумана ему грозят шрайки и демоны. Из запястий вырастают черные самурайские мечи, и он мастерскими ударами снимает врага за врагом.
За хлипкими стенами станции рвущаяся из горловины камеры релятивистская струя расчлененных атомов отклонилась в сторону — так, как надо, точно следуя движению меча. «Руби и жги, дружище! — ухмылялся Каллум, грудами укладывая мертвецов. — Вот так!»
Акита
июня 2204 года
Кандара много чего могла бы сказать о соблюдении протокола, но придержала язык. Не настолько уж она не доверяла двум неанам. Потому она молча смотрела, как дроны первыми проскакивают во входную дверь — шесть по воздуху, пять тяжеловооруженных катят по полу. Только после того, как они проверили территорию, капитан Трал кивнуло, разрешая Джессике войти.
Они собрались в доме Джессики. В Ортонии — милом прибрежном городке, притулившемся между рукавами речной дельты. Домики в каталонском стиле возвышались над безупречно ухоженными лужайками в окружении густых деревьев. Берег внизу лениво лизали волны прибоя, а за невысоким гребнем слышался рев океанских валов, накатывающих на широкий пляж залива Фауи.
Кандара вошла в дом вслед за упакованными в броню военными. Здесь, как и в виденных ею десять лет назад утопийских домах, декор напоминал чистые линии нордической минималистики: каменные полы, плавно изогнутые белые стены, светлая сосновая мебель с мягкими подушками. Обнаружился даже круглый висячий камин между высокими стеклянными дверями главной гостиной.
Джессика остановилась перед большой медной дверью с желобками по краям.
— Это здесь.
— И никаких подземных тайников? — удивилась Кандара. — Какое разочарование.
— Тайники — это для плохих парней, — отрезала Джессика. — К тому же прятать лучше всего на видном месте. Вряд ли моя коллекция домашних принтеров — единственная на Утопии.
— Я ввожу дому ваш код, — предупредило капитан Трал.
Джессика пожала плечами.
— Давайте.
Медная дверь бесшумно отодвинулась. В нее порхнули пять летучих дронов. Трал замерло без движения, всматриваясь в переданные датчиками картины на линзах. Еще минута, и оне дало двум сопровождающим знак войти. У этих двоих к перекрестью оружейной сбруи на груди цеплялись экспертные дроны.
— Что ты, собственно, здесь устроила? — спросила Кандара.
— Главным
— Оружие? — встрепенулось Трал.
— Оно пока не производилось. Я хотела сперва посмотреть, что будет. — Джессика оглянулась на Соко. — Ждала, вернешься ли ты.
— Так здесь у тебя личный арсенал? — уточнила Кандара. — Для ближнего боя?
— Да.
— Зачем, если ты нам советуешь распрощаться с Землей и дать Деру?
— Чем больше времени уйдет на покорение Земли, тем больше людей успеют бежать в межзвездное пространство с терраформированных планет. Оружие, которое здесь производится, предназначалось для вашей партизанской кампании против их наземных сил. Но и ее надо по возможности оттянуть.
— Все чисто, — объявило Трал. — Можно входить.
Кандаре опять пришлось прикусить язычок. Трал, хоть и сопровождало Джессику на все совещания, явно не схватывало общей картины. То, что неана собрала в своей домашней мастерской, наверняка окажется на порядок впереди человеческой техники. Кандара криво улыбнулась Джессике, закатила глаза и только потом указала на дверь. Джессика в ответ дернула уголками губ. Любопытно, как хорошо они понимают друг друга.
Большое помещение занимало центральную часть дома, поэтому окон в нем не было. Сложнейшие принтеры и мини–синтезаторы выстроились вдоль одной стены. Длинный стол посредине был завален электронными деталями странного вида, на нем же стояли три рабочие сферы, мощностью подходящие для взаимодействия с Ген 8 Тьюрингами. Стеллаж: бутылки с очищенными химикатами и сырьем для принтеров; пять высоких холодильников медицинского класса помечены алыми символами биологически активных веществ.
Кандара удостоила человеческую технику лишь беглого взгляда. Напротив принтеров стояли в ряд метровые кубы, серые и такие гладкие, что глаз никак не хотел фокусироваться на их поверхности, и даже установленная на максимальное разрешение периферия не помогла. Они так морочили взгляд, что Кандара усомнилась — настоящие ли.
— А это у тебя?..
— Инициаторы, — пояснила Джессика. — Уж какие сумела смастерить.
— Это что, высшая ступень развития принтеров?
— Да, что–то в этом роде.
— Хватит на меня лыбиться, объясни!
— Хорошо. — Джессика похлопала один из кубов по крышке. — Они действительно, как и ваши принтеры, производят разные вещи. Только чем сложнее машина, тем больше усилий требует управление.
— Да уж, это даже мне ясно.
— Нановолоконная сеть инициаторов — та часть, которая формирует молекулярные структуры, — настолько сложна, что возможен только интегральный контроль с гомогенизированным распределением. Так что это — нейронная структура, и очень умная.
— Ты хочешь сказать, что эта штуковина обладает самосознанием?
— Это человеческое понятие. Не думаю, что у них есть воображение. А вот… психика своего рода есть. Они в родстве с неанами.
Кандара уперла кулаки в бока, напряглась всем телом.
— То есть коды доступа есть только у вас.
— Нет, в том–то и дело. Тут нет входных паролей. Они сотрудничают с нами… по симпатии. Это не так просто, как с общей ДНК предков, как у людей с обезьянами, но между нами есть связь.