Спаси меня, мой талисман!
Шрифт:
Утром Занифе действительно пришла в голову мысль:
– Может, стража караулит только меня? Недвига, попробуй ты выйти и прогуляться во двор. Только накройся покрывалом, чтобы лица не видно было.
Недвига накинула покрывало и вышла из покоев. Никто из стражи даже бровью не повел при ее появлении. Она спокойно вышла на улицу, встретила там надсмотрщицу, которую вовсе не желала видеть. Та посмотрела с подозрением.
– Чего это ты разгуливаешь без госпожи? – спросила она настороженно.
– Ищу ее тетушку, – сказала Недвига
– Хорошо, – обрадовалась Занифа, едва Недвига вернулась, – у нас с тобой почти одинаковые фигуры, ты такая же маленькая и тонкая, как я. Нас легко спутать.
Недвига неодобрительно покачала головой:
– Может, не стоит этого делать? Зачем тебе знать, как проходит церемония посвящения в каганы?
– Когда-то так посвящали моего отца. Я хочу больше знать о его жизни. Мне это необходимо…
Женщина вздохнула и не стала больше спорить.
Едва поднялся шум на улице, затрубили трубы, Занифа схватила покрывало Недвиги, накинула на себя.
– Ну, я пошла. А ты ложись на мою постель и не высовывайся из-за полога.
Недвига послушно спряталась за пологом кровати.
Девушки не было долго. Недвига уже начала беспокоиться. Рабыня принесла ужин, но к постели не подошла, передвигалась бесшумно, стараясь не разбудить госпожу.
На город уже опустилась ночь, когда наконец Занифа появилась: мертвенно-бледная, дрожащая.
– Что с тобой? – испугалась Недвига.
– Со мной ничего. О, Недвига, я видела такую страшную картину. Зачем они так издевались над бедным юношей? Это была не церемония, а пытка. Кагана посадили в кресло, в котором столько лет просидел мой отец. О, если бы я знала, какие страдания он перенес на нем! Бек накинул парню на шею шелковую петлю и стал душить, требуя, чтобы он назвал число меньше сорока. Когда он выкрикнул: «Пятнадцать», – бек сказал: «Вот столько ты и будешь править». Я ненавижу бека. Как я могла когда-то думать о нем хорошо? Ведь это настоящий живодер!
– Но твоего отца посвящал в каганы Обадия, – справедливости ради заметила Недвига.
– Ты оправдываешь этого убийцу?! – негодуя, воскликнула девушка.
– Нет, конечно, нет, – поспешила заверить женщина, не зная, как успокоить ее.
Занифа, казалось, была не в себе, увиденное так взбудоражило ее, что она долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок и всхлипывала. Не спала всю ночь и Недвига, чувствуя, что надвигается что-то тревожное, мрачное, страшное.
Утром пришла тетушка.
– Радуйся, Занифа. Твоя судьба определилась. Бек сказал, что ты будешь его наложницей.
– Что?! – Занифа подпрыгнула на кровати, услышав такое. – Никогда!
– Опомнись, моя девочка. Это большая честь для тебя. Не забывай, что ты рабыня. Он же хочет возвысить тебя. Говорят, ты ему очень понравилась.
– Я его терпеть не могу!
– Занифа, нам, женщинам, со многим приходится мириться
– Да, лучше! – воскликнула Занифа. – Я тогда не потеряю гордость. Пусть меня считают рабыней, но я себя уважаю. Я не смогу стать наложницей убийцы моего отца!
– Ну что ты такое говоришь, – тетушка испуганно оглянулась на закрытую дверь, – здесь столько чужих ушей. Твоего отца убили воины, а вовсе не бек.
– Зато он отдал приказ.
– Таков порядок.
– Почему его все слушаются? Почему его все боятся? Ведь раньше каган имел власть, и беки прислуживали ему.
– Тише, тише! – Глаза старухи буквально выкатились от страха. – За такие речи можешь и головы лишиться.
– А я не боюсь! – крикнула Занифа, намеренно обратившись в сторону двери.
Тетушка схватилась за сердце и побледнела.
– Занифа, прекрати, – вступила в разговор Недвига, – ты так тетю в могилу сведешь.
Девушка смутилась, подбежала к старухе.
– Прости, прости меня. Я сама не знаю, что говорю. – Она обняла женщину, подвела ее к креслу, усадила.
– Ах, Занифа, Занифа, да разве ж я не понимаю, как ты права, как ты негодуешь, – пришла в себя тетка. – Но что же делать? Я вот свободная женщина, а и то пикнуть не смею, выполняю все, что прикажут. И ты смирись. Бог даст, жизнь твоя наладится. Деток нарожаешь беку, так он тебя в почет возведет, может, и свободу даст.
– Иудейкой меня сделает, да? – презрительно скривила губы девушка.
Старуха иронии не заметила:
– Почему бы и нет? Ведь только дети от иудейки имеют почет и славу. Ты ласковой будь с беком, ничему не противься. Скажу тебе по секрету – с мужчиной быть очень приятно. Скажи, Недвига, я ведь права?
Недвига кивнула.
– Да мне он противен, противен! – снова взвизгнула Занифа.
– Это пройдет, девочка моя, – терпеливо начала увещевать старуха. – Многим девушкам не нравится первая ночь с мужчиной, но ты вида не показывай, делай все так, будто тебе очень приятно, притворись, пусть думает, что ты от него без ума. Бек такой же, как и все, а всем мужчинам нравится, когда женщины их ублажают. Они любят свою власть над нами показывать, а ты гонор свой спрячь да делай вид, что любишь его. Поверь, легче тебе жить будет.
Занифа слушала, покорно кивала. Недвига, глядя на нее, успокоилась: может, и вправду поняла девушка, что деваться ей некуда? Старуха права, ох как права. Вот ведь Недвиге сколько пришлось терпеть, оттого и жива покуда. А мало ли рабынь изводят себя, неизбежному противятся, не понимая, что жизнь их ничего не стоит. Сама о себе не побеспокоишься, никто тебя не пожалеет.
Занифа больше с тетушками не препиралась, а тем более не говорила о том, что задумала, понимая, что они ее не поймут и посчитают ее действия бессмысленными. Но Занифа чувствовала, что не может иначе – за отца надо отомстить.