Спаси меня, мой талисман!
Шрифт:
Весь день Занифа бродила по коридорам дворца, вспоминала детство, мать, отца, смотрела в окна на Итиль, любовалась небом, солнцем. Свою комнату она исходила вдоль и поперек, задумчиво глядя на привычные с детства предметы. Чувствовала, что больше никогда их не увидит. То, что задумано, не прощается.
Несколько раз она спрашивала себя: «Готова ли я действительно принести себя в жертву за отмщение? Ведь если все удастся, наказание будет суровым. Готова ли я на смерть?» Думала и отвечала сама себе:
Из потайного местечка в нише стены Занифа достала маленькую коробочку, вынула оттуда твердый комочек яда.
Занифа попыталась вспомнить, о чем шептала ей мама, когда показывала этот тайник с ядом. Вроде она говорила, что с помощью него можно устранять неугодных людей.
«Ах, мама, если бы ты знала, для кого я берегла его все эти годы», – с горечью подумала девушка, открывая перстень Тенгизы. Засунув в него яд, Занифа захлопнула камушек, будто дверь закрыла в собственную жизнь. Она убьет бека, она отомстит за отца, за мать – и пусть будет, что судьбой предначертано. Теперь ей уже все равно – она решилась.
Вечером рабыни принесли воду, вымыли Занифу. Одна из рабынь держала в руках приготовленный полупрозрачный наряд. Его прислал бек. Занифа смотрела на наряд с отвращением. С чьего плеча он снял его? Какая наложница оказалась в немилости?
Вымывшись, Занифа велела рабыням удалиться.
– Но, госпожа, мы должны одеть тебя, – запротестовала было одна из них.
Занифа гневно свела брови, и девушки поспешно покинули покои. Они не знали, что дочь кагана никогда ни на кого не кричала, никого не ругала и с детства была сама добродетель, не умея долго сердиться на людей. И гнев ее сейчас был показной и никому не причинил бы вреда.
Занифа оделась сама, старательно поправила складки наряда. Затем позвала Недвигу.
Женщина вошла робко. Она с утра всем нутром чувствовала неладное в поведении племянницы, но та держалась вроде бы как всегда, и настораживало лишь то, что она не хотела говорить о предстоящей ночи.
Занифа бросилась в объятия тетки, уткнула лицо в ее шею.
– Ну, ну, Занифа, – Недвига сама чуть не плакала, понимая состояние девушки, – ничего не бойся. Все мы когда-то через это прошли. Куда деваться? Я верю, что все будет хорошо… Может, ты даже полюбишь его…
– Никогда! – воскликнула Занифа, потом вдруг стала совсем спокойна, будто и вправду смирилась. – Прощай, Недвига.
Хотела добавить что-то еще, но не смогла и вихрем вылетела из комнаты, боясь разоблачения.
Недвига постояла в растерянности. Подозрения роились в голове, но она и представить себе не могла, что надумала племянница. Она вышла следом, но коридор был уже пуст, и даже стража покинула свой пост.
Занифа шла, ведомая рабынями, в сопровождении стражи, стараясь не думать о деле, не гадать заранее, как все произойдет. Ведь она совсем не знала, что будет делать мужчина, и надеялась, что на месте разберется.
Бек,
– Вот и любовь моя пришла, – пропел бек, широко улыбаясь, показывая ровные белые зубы.
Невольно Занифа зарделась от приятных слов и тут же позабыла, зачем пришла. Мужчина подошел, взял ее руку в свою шершавую ладонь, погладил. Ласка была нежной, успокаивающей. Занифа подумала, что совсем недавно мечтала о ней, когда подсматривала за беком в потайную щелку. Дальше поглаживания фантазия ее не простиралась, а реальность оказалась намного лучше.
Вениамин наклонился, легко коснулся ее губ своими, обнял одной рукой за талию, другой за шею.
– Ты вся дрожишь, – удивился он мгновение спустя. – Ты боишься, Занифа?
– Да, – девушка покраснела.
Бек ухмыльнулся.
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– И ты не знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной? – удивился бек.
– Мне никто об этом не рассказывал.
Тема была щекотливой, будоражила нервы, Занифа туго соображала, чувствуя лишь горячую мужскую близость.
– Ничего, мы это исправим, – улыбнулся Вениамин, снова притягивая девушку к себе.
Он чувствовал ее трепет, но приписывал это совсем другому чувству и, может, был чуточку прав, поскольку Занифа действительно на время потеряла голову и отдалась истоме и блаженству, исходящим от мужчины. Но лишь на время…
Бек тихо, но настойчиво продвигал Занифу к кровати, и она не заметила, как оказалась в ней.
Мужчина осторожно стал снимать с нее наряд, и девушка вспомнила о ноже, спрятанном в его складках. Медлить долее нельзя, ее намерение в любой миг может раскрыться!
«А может, не надо этого делать?» – мелькнула мысль, но додумать ее до конца девушка не удосужилась, схватила нож и ударила бека, старательно метя в сердце.
Нож скользнул по груди, расцарапав ее. Занифа зажмурилась от страха и отвращения, когда кровь брызнула ей в лицо.
– Дрянь! Собака! – выругался бек.
Занифа ойкнула и, ощутив нож по-прежнему в руке, ударила им еще раз, не разбирая куда, и тут же отдернула руку. Нож остался в человеческой плоти.
Мужчина уткнулся лицом в покрывало, которое быстро пропиталось кровью.
Занифа отползла на другой конец огромной кровати. Несколько мгновений она с ужасом смотрела на содеянное. В душе не было ничего, кроме страха: ни радости от свершившейся мести, ни удовлетворения.
Затем она вспомнила о перстне, раскрыла его, достала комочек и засунула его в рот. Неприятное вещество быстро растворилось на языке. Занифа легла, ожидая смерти.
Недвига не понимала, что происходит. Она чувствовала тревогу, знала, что она вызвана беспокойством за племянницу, но не понимала – почему. Ну что из того, что девушка впервые ушла к мужчине? Не съест же он ее.