Спаси меня

Samayel

Не то чтобы Драко был в плохом настроении, но в последнее время он полностью ушел в свои мысли. Блондин, как правило, смотрел в окно или тихо сидел, что-то обдумывая, а его лицо всегда оставалось серьезным - кроме тех моментов, когда они играли в магические шахматы или о чем-то разговаривали. Впервые выиграв, Малфой радостно улыбнулся, и Гарри понял, что ему приятно видеть эту улыбку. Он надеялся, что сможет снова заставить его почувствовать себя счастливым.

Поттер очень хорошо знал, что Дула разговаривал с Драко в тот день, когда оставался здесь. Однако загадочный бойфренд Чарли отказался поведать, о чем они

говорили, сославшись на то, что разговор был конфиденциальным и что он не может выдать доверенную ему тайну. Гарри чувствовал себя немного разочарованным, потому что ему было интересно все, что имело отношение к Драко. Но от Дулы ему удалось добиться лишь настойчивого совета: быть терпеливее и дать событиям идти своим чередом…

Несколько дней лечения изрядно потрепали его нервы. Гарри стеснялся признаться даже самому себе, что сейчас мастурбировал исключительно с мыслями о Малфое. Его воображение было сконцентрировано на тех же самых образах: прикосновения, близость, поцелуи и тому подобное… ничего более откровенного, но там всегда присутствовал Драко, и сознание Гарри воспроизводило каждую линию его тела с головы до ног, он запомнил все до малейшей черточки. Это немного отвлекало, но в приятном смысле: его оргазмы в последнее время стали гораздо более интенсивными, хотя ничему новому в плане мастурбации он научиться не успел.

Поттер вернулся в реальность, когда понял, что у него встает, а он был абсолютно уверен, что не хочет стоять с метлой в руках и спрашивать Драко, не хочет ли тот оседлать ее… выставляя при этом напоказ полноценную эрекцию!

Он захватил обе «Кометы» и пошел наверх. Драко сидел в кресле у себя в комнате и сосредоточенно изучал книгу, которая называлась «Заклинания и контрзаклинания для магически вызванного сна». Блондин оторвался от книги и, заметив, что именно Гарри держит в руках, вопросительно посмотрел на него.

– Это старые метлы Фреда и Джорджа, они летали на них, когда учились в школе. Они оставили их здесь при переезде, а себе купили новые, более современные. Я подумал, что мы могли бы одеться и немного поиграть в салочки. Ну, знаешь… выйти из дома на свежий воздух, немного развлечься. Кроме того, тебе нужны физические упражнения. Это нездорово - целыми днями сидеть взаперти. Хочешь полетать?

Улыбка Драко, несомненно, стоила тех усилий, которые приложил Гарри, чтобы найти метлы близнецов. Блондин поднялся, взял одну из метел, взвесил ее в руке, проверил балансировку и ухмыльнулся, как будто они опять были школьниками. В его глазах появился опасный блеск.

– Спасибо… и будь готов к тому, что я надеру тебе задницу, Поттер. Не знаю, на что ты рассчитываешь. Может, ты и набил руку в магических шахматах, но, даже не летая два года, я заставлю тебя глотать пыль за моей метлой! Пошли одеваться!

Гарри пропустил это хвастовство мимо ушей. Он, улыбаясь, смотрел, как Малфой схватил теплые вещи, едва сдерживая возбуждение. Как Драко ни старался, он все равно не мог скрыть свою радость от представившейся возможности полетать, и Гарри поздравил себя с удачной идеей.

В их распоряжении не было большого поля и никакого подходящего снаряжения, но для игры в салочки, которая заключается в том, чтобы стукнуть по метле другого игрока, требовались, всего-навсего, два человека и две метлы. Даже на ноябрьском морозце это было очень весело. Они летали

взад-вперед вокруг дома и между деревьями, с которых осыпалась листва, и не замечали, что почти окоченели. Они позабыли о времени и не обращали внимания ни на что, кроме пучка прутьев на конце метлы другого; их руки были постоянно вытянуты, чтобы осалить друг друга. Подлетающая сова, которую юноши сбили с пути, наконец-то вернула их внимание к делам насущным, и до них внезапно дошло, что они пропустили обед и страшно замерзли, несмотря на теплую одежду.

Они приземлились в нескольких шагах от двери, тяжело дыша и наблюдая, как выдыхаемый воздух превращается в облачка пара, и каждый тайком любовался, как другой разрумянился от холодного ветра и движения. Гарри считал, что впервые за последние две недели Малфой выглядел таким здоровым… а может, и впервые за много лет.

Драко перевел дух и усмехнулся:

– Неплохо. Тебе повезло, что сова затормозила меня, а то я выиграл бы… снова. Похоже, у тебя было столько же практики, сколько и у меня!

– Вообще-то, да. Это была честная игра… но я заставил тебя попотеть с полчаса, прежде чем ты осалил меня. Скажи еще, что это был плохой полет… давай… скажи мне прямо в лицо, что ты не вздрогнул, когда увидел мое пике. Ну, попробуй!

Они подошли к дому под хохот Драко.

– Ладно. Это было замечательно! Пике было великолепным. Не могу поверить, что ты сделал это на «Комете»! Ты мог бы разбиться, пытаясь в последнюю секунду повернуть вверх такое старье. Если ты собирался выкидывать такие фортели, то почему не взял свою «Молнию»?

Гарри помедлил с ответом, глядя на блондина и решая, стоит ли сказать правду.

– Драко… думаю, ты сам догадываешься. Меня не волнует, кто выиграл, просто было бы не так весело, если бы мы не были в равных условиях.

Драко не знал, что ответить на это, поэтому остановился и с минуту пристально смотрел на Поттера, прежде чем заговорить.

– Хотел бы я знать тебя… таким… в школе. Это было бы здорово, правда? Просто летать ради развлечения… или разговаривать о всякой всячине. Думаю, мне было бы очень хорошо с тобой… если бы между нами не получилось все так по-уродски… в поезде на первом курсе. Можешь себе представить, с тех пор прошло уже восемь лет?

Гарри сел на крыльцо, почувствовав, что разговор принимает серьезный оборот, и пожал плечами.

– С трудом. Со мной так много всего произошло… и так быстро, что едва я успевал привыкнуть к чему-то, как все уже менялось. Знаешь, ты чертовски напугал меня… у Малкин… перед первым курсом. Я был страшно беден, не имел представления, сколько денег мне оставили родители, и это занимало почти все мои мысли, после того как я ушел от тети с дядей. А тут появляешься ты, и, пока с нас снимают мерки, разговариваешь со мной, как с равным. Но при этом разглагольствуешь о деньгах и о том, кого должны, а кого не должны брать в Хогвартс. Я не знал, что подумать. Когда ты снова подошел ко мне в поезде, то сразу же оскорбил Хагрида и Рона - единственных людей, которых я знал. После этого ты вел себя… как полное дерьмо, заметь, каждый раз, когда нам приходилось сталкиваться. Не думаю, что я хотел бы все изменить. Я поступил бы точно так же. Правда. Хотя я порой и задумываюсь, были ли бы отношения между нами нормальными, если бы я, по крайней мере, пожал тогда тебе руку.