Спаси меня

Samayel

Дамблдор сумел бы все исправить. Он мог спасти Нарциссу, спрятать их обоих от Волдеморта и помочь им благополучно дождаться окончания войны в безопасном месте. Драко не стал бы чинить этот шкаф, никто не пострадал бы, у него по-прежнему была бы палочка, имение и будущее в магическом сообществе, и самое главное - он никогда не попал бы в лапы к Лестранджу, МакНейру и Гайд-Прэтту. Насколько все могло бы быть по-другому, если бы он только послушал старика, вместо того чтобы пытаться убить его, хоть и против собственного желания. У Драко не было радостного предвкушения перед этой встречей, несмотря на то, что он все-таки сумел ее организовать.

Молли и Драко шагнули в камин, их поглотила огромная вспышка

зеленого пламени и они вышли, моргая и кашляя, в приемной мадам Помфри. Они были ее единственными посетителями, и Поппи быстро повела Молли в свой кабинет. Драко нервничал, боясь, что кто-нибудь войдет и спросит, что он тут делает, прежде чем мадам Помфри и миссис Уизли успеют объяснить его присутствие в замке. К счастью, Хогвартс только готовился к открытию, поэтому тут не было других посетителей, но блондин все равно вздохнул с облегчением, когда наступила его очередь идти в кабинет колдомедика.

Мадам Помфри выглядела чопорной и строгой, как и всегда; в ее тоне не было ни злобы, ни затаенной враждебности, она холодно попросила Драко отвечать на ее вопросы, которые задавала между довольно длинными сериями диагностических заклинаний. Записав результаты и произнеся еще несколько сложных формул, она села и обратилась к юноше, который нетерпеливо ожидал ее заключение.

– Поздравляю, Драко. Вы почти полностью выздоровели, и смею сказать, в этом огромная заслуга Молли. Конечно, кое-что еще осталось, вроде шрамов, и я хотела бы воспользоваться случаем, чтобы обратить ваше внимание на некоторые моменты.

Во-первых, вы все еще весите по крайней мере фунтов на пятнадцать меньше нормы, и я подожду объявлять вас здоровым, пока вы их не наберете.

Во-вторых, продолжительное недоедание и вынужденная бездеятельность привели к явной атрофии мышц. Я настоятельно рекомендую вам регулярно делать физические упражнения, особенно для рук и ног, чтобы укрепить мускулы. Эту проблему невозможно решить с помощью магии, так что попробуйте следовать моим советам… и имейте в виду, что может потребоваться много времени, прежде чем вы обретете силу и энергию человека вашего возраста и комплекции.

И последнее. Некоторые из ваших шрамов остались от Темномагических проклятий, боюсь, что от них не удастся избавиться совсем. Продолжительное лечение может уменьшить их размер, но они навсегда останутся хоть и слабо, но заметными.

Если вы займетесь собой, то сможете достичь заметного результата еще до Нового года. И, конечно, я надеюсь, что вы цените усилия, которые приложила Молли Уизли ради вашего выздоровления. Мало кто поступил бы так же, как она.

Драко внимательно слушал, обещая себе начать регулярно заниматься; он слегка вздрогнул, когда мадам Помфри холодным тоном напомнила ему, насколько низкого мнения о нем придерживается магический мир. Он постарался смотреть ей прямо в глаза и ответил совершенно искренне:

– Я… ценю это, правда. Все, что она сделала. Я бы не выжил, если бы она не оставила меня у себя, я знаю это. Пожалуйста, не думайте, что я не ценю ее стараний. Я совершил много ошибок, но никогда не обижу ее своей неблагодарностью.

Лицо Поппи Помфри смягчилось, напряжение, висевшее между ними, исчезло, и она одобрительно кивнула, откладывая свои записи.

– Очень хорошо. Удачи вам, Драко. Надеюсь, что вам еще не скоро понадобится мое лечение. Берегите себя.

В ее голосе появился проблеск тепла, которого Малфой никогда раньше не слышал, и это удивило его, учитывая, что мадам Помфри всегда смотрела на него с некоторым отвращением. Долгое время она была свидетельницей его глупой склонности к симуляции, придирчивости, требований чрезмерного внимания к себе и постоянной критике. Когда Драко выходил от нее, ему пришло на ум (вопреки тому, что он думал несколько дней назад, потеряв надежду

после неудачной попытки самоубийства), что Гарри был прав. Люди чувствовали, что он изменился и, если у них было время понять, что это правда, а не еще одна длинная цепочка интриг и козней, обращались с ним соответственно.

Молли ждала его снаружи вместе с Минервой МакГонагалл, нынешним директором Хогвартса. В следующем году, в конце лета Хогвартс снова откроется, и тот ущерб, который нанес ему Драко, будет ликвидирован окончательно. Директриса исподлобья посмотрела на него, явно испытывая неудобство, и раздраженно заговорила с жестким шотландским акцентом.

– Мистер Малфой. Миссис Уизли произнесла страстную речь в вашу защиту, иначе я никогда не стала бы даже рассматривать такую просьбу! Вы предали школу, воспитавшую вас, в результате этого предательства был убит наш директор, пострадало много людей и школа была закрыта почти на три года. Я говорю все это не потому, что считаю, будто вы этого не понимаете… Я уверена, что понимаете. Я говорю это потому, что не могу просто так позволить вам войти сюда, не напомнив о личной ответственности за преступления, которые стоили вам всего лишь дисциплинарного взыскания и которые нанесли почти непоправимый ущерб школе.

Миссис Уизли уверила меня, что у вас есть основания для подобной просьбы и что вы очень изменились и перенесли немало тяжких испытаний. Я надеюсь, это действительно так. Нанесенного вреда уже не исправить, и вы тоже не извлекли из своего поступка никакой выгоды… остается только надеяться, что случившееся вас чему-то научило, иначе все эти жертвы были напрасными.

Прежде чем оставить вас одного в кабинете, я потребую лишь одного. Вы изложите мне причину или, возможно, причины, по которым хотите увидеть портрет Альбуса Дамблдора, и ответите на мои вопросы. Договорились?

Губы Драко были плотно сжаты, лицо казалось непроницаемой маской. Как и всегда, людское презрение жгло его, он не мог изменить этого, столкнувшись лицом к лицу с тем, что натворил. Он утвердительно кивнул, потом сделал глубокий вдох и начал излагать свое дело.

– Профессор… Я не пришел бы сюда, если бы моя задача не была важнее личных переживаний. Я сожалею обо всем произошедшем больше, чем могу выразить словами, но не могу ничего исправить, а сейчас мне нужна помощь. Нам нужна помощь… ради Гарри. Вы же читаете газеты… Молли уверила меня, что вы сохраните в секрете то, что я вам сейчас скажу. Все эти слухи о Гарри - правда. Война оставила в его душе неизгладимый след, и были случаи, когда… казалось, что он… не в своем уме. Я думаю, что дело не стрессе и не в плохих воспоминаниях. Полагаю, за этим кроется нечто большее… может быть даже какое-то остаточное действие Темной магии, последствия его финальной битвы с Волдемортом. Я не могу доказать это, но думаю, что раз Дамблдор был единственным человеком, которому Гарри доверял настолько, что рассказал все подробности, то, может быть, он поможет нам спасти его.

Я знаю, вы помните, что мы с ним не любили друг друга в школе, но сейчас мы хорошо ладим. Молли заподозрила, что Гарри нужна помощь, а мне удалось собрать воедино кусочки обрывочных сведений, но нам нужно больше информации… очень нужно. Я делаю это и ради Молли. Она спасла мне жизнь, и я сделаю все, что в моих силах… все, чтобы отблагодарить ее.

Это единственная причина, по которой я пришел сюда. Мне нужно лично поговорить с Дамблдором. Я знаю - это всего лишь портрет, который хранит воспоминания Дамблдора, но мне есть что сказать ему. Я хочу попросить у него прощения… лично, и я хочу помочь Гарри. Неважно, что мне придется для этого сделать. Если хотите, я приму Веритасерум. Все что угодно. Только, пожалуйста, позвольте мне увидеть портрет, и потом пусть он сам решает, говорить со мной или нет. Пожалуйста?!