Спаси мой маленький мир
Шрифт:
Раз женщина поздним вечером подошла к калитке и наткнулась на выстрел, значит, она вышла с кем-то либо к кому-то.
К кому-то хорошо знакомому. Подозревать в убийстве местных бомжей было несерьезно. Нет, конечно, эту версию они тоже рассмотрят, но маловероятно, чтобы поселковые бомжи имели возможность приобрести огнестрельное оружие. И все же пусть оперативники поищут подобных граждан, если они имеются в поселке.
Дача Шестовых находилась в старом поселке Вершинино, в двадцати минутах езды от Екатеринбурга. Участки были здесь большие, с добротными деревянными и кирпичными домами.
Александр Петрович взглянул на часы – к одиннадцати должен подойти Виктор Павлов, оперативник уголовного розыска, а уже без десяти минут, значит, вот-вот
Дверь открылась, на пороге появился улыбающийся румяный Витя.
– Проходи, дружище, проходи, – обрадовался Бобырев, – кофе будешь?
– Привет! – Виктор пожал протянутую руку. – Чай, только чай!
Александр Петрович усмехнулся: Виктор стремился к максимально здоровому образу жизни, и это порой смешило Бобырева, а иногда вызывало легкое раздражение.
– Извини, Виктор, чай только черный, зеленый я не пью. Сахар, разумеется, не предлагаю.
Виктор порылся в коробке, выудил пакетик цейлонского чая, залил кипятком.
– Рассказывай, дружище, что тебе удалось узнать про свидетелей.
– Компания на даче собралась вполне интеллигентная и респектабельная, – обстоятельно начал рассказывать Виктор. – Алина и Михаил Шестовы, оба доценты гуманитарного университета, преуспевающие преподаватели, на прекрасном счету у руководства вуза, читают свои лекции, ведут семинары. Михаил, если я не путаю, специалист по экономике, а его супруга – Алина Станиславовна – преподает финансовый менеджмент. В общем, в одной сфере работают. Преподают они в этом вузе давно, лет семь, если не больше. С ними приехала Оленина Анна, главный бухгалтер торговой фирмы. Да, забыл сказать, что это была типа встреча одноклассников, двадцать лет не виделись, – уточнил Виктор и осторожно глотнул горячего чая. – Одноклассниц, точнее. Все девушки учились в одном классе, а мужья приехали прицепом. Убитая Вероника Гербер работала менеджером в крупной оптовой компании. Вероника Владимировна была не особо разговорчива, о ее жизни, кроме того, что у нее есть муж, никто на работе ничего не знал. Что же касается личной жизни… Убитая была, безусловно, очень красивой женщиной, но и чрезвычайно скрытной…
– А кто у нас муж?
– Муж – дизайнер интерьеров в небольшой, но известной фирме, сказать о нем никто ничего плохого на работе не может. Работал, жену, естественно, любил, в порочащих связях не замечен…
Виктор рассмеялся и осторожно поставил кружку на стол.
– И, наконец, Наталья Вадимовна Лисицина, давно проживает в Москве, прилетела в Екатеринбург повидаться с родителями. Муж успешный бизнесмен, а она красивая, ну, то есть не работает… Да, москвичку эту Лисицину, нужно допросить побыстрее, если можно, она домой торопится, всего на неделю приехала.
– В общем, все прекрасные люди. – Бобырев усмехнулся и взъерошил волосы. – Виктор, тебе задание. Выясни все по телефонным звонкам в последнюю неделю, нет, лучше за последние десять дней. Кто звонил убитой, кому она звонила, ну, сам знаешь. И результаты баллистики желательно побыстрее узнать. И по соседям пройдитесь… кто что видел, слышал. Ну, не мне тебя учить…
Виктор коротко кивнул.
Вот за что Александр Петрович уважал капитана Павлова, так это за четкость и исполнительность. Виктор был известный перфекционист, над ним иногда посмеивались коллеги. И кстати, совершенно напрасно. Если в быту методичность и пунктуальность Павлова раздражали, а иногда и просто бесили, то в профессиональной деятельности им не было цены.
– И еще, Витя, никак не могу разобраться с хронологией. Понимаешь, впервые сталкиваюсь с такой ситуацией, когда все, ну ВСЕ участники этой истории приехали на дачу без часов. И никто, ну НИКТО! на часы в тот вечер не смотрел. Да, отдыхали, да, пили, но можно же глянуть на часы хотя бы раз за вечер! Ну, хоть кому-нибудь! Кстати, ты
– Часы есть, но это очень старинные часы, и они стоят, – быстро ответил Павлов. – Я спрашивал хозяина дачи Шестова, почему в доме нет часов, так он искренне изумился. Ответил, что он часы не носит, потому что у него всегда с собой телефон. Сказал, что настенные часы встали, когда несколько лет назад умерла его любимая теща. И он счел это неким мистическим знаком. Позже они с женой собирались отдать их в ремонт, но так и не собрались.
– А остальные что говорят?
– У мужа убитой часов тоже нет, Оленина была с часами, но на часы не смотрела, потому что приехала отдыхать, а тайминг, как она выразилась, ей осточертел в течение рабочей недели. Хозяйка дачи тоже была без часов – забыла дома.
– Ладно, Виктор, а что у нас с камерами?
– Александр Петрович, с этой стороны поселка видеокамеры не установлены. Потому что это окраина поселка, дома старые, некоторые нежилые и выставлены на продажу, так что и камеры ставить некому и незачем.
– Ну хорошо, а в противоположном конце поселка, там же есть пара-тройка дорогих домов?
– Да, есть там хорошие коттеджи, и камеры там есть, только на камерах этих ничего нет полезного. У них угол обзора небольшой, и они пишут только то, что возле этих дорогих домов происходит.
– Ясно, – недовольно поморщился Бобырев.
– Ну, Александр Петрович, я побежал, – заторопился Виктор.
– На связи, – кивнул Бобырев.
Нос не дышал, горло болело, в висках стучало. Аня определенно недомогала, но нужно было работать, ни о каком больничном и речи быть не могло: октябрь – отчетный месяц, и все отчеты сдаются к определенному сроку. За нарушение сроков сдачи предусмотрены штрафные санкции, и никого не волнует, как ты себя чувствуешь; кроме того, и текущую работу никто не отменял. Аня выпила несколько чашек чая, проглотила термоядерные шипучие витамины, достала из дальнего ящика шкафа толстую мамину пуховую шаль, которую на всякий случай держала на работе, укуталась, но ничего не помогало, к концу рабочего дня ей стало совсем худо. И, как назло, Иринки сегодня нет, она с дочкой отпросилась в больницу. Аня сидела, тупо уставившись в ровные столбцы цифр и думала о том счастье, которое она испытает, придя домой, напившись сладкого чая с лимоном и закутавшись в пуховое одеяло. Она так живо вообразила эту картину, что не сразу услышала телефонный звонок.
– Анна Олеговна, – мягкий, глубокий, обволакивающий баритон зазвучал в трубке, – меня зовут Игорь Николаевич, я директор фирмы, где работала Вероника Гербер, и мне очень нужно встретиться с вами и поговорить.
– Со мной? Зачем?
– Анна Олеговна, я все объясню вам при встрече…
– Извините, я так плохо себя чувствую, давайте встретимся, если это так уж необходимо, но не сегодня.
– Анна Олеговна, простите меня за настойчивость, но встретиться нужно именно сегодня. Это касается официальных документов, а вы, как бухгалтер, понимаете, насколько это важно. Со своей стороны, я обещаю вам, что не займу у вас много времени. Анна Олеговна, буквально на десять минут!
Голос из трубки звучал все более настойчиво, и Аня поняла: «Он не отвяжется, пока не поговорит со мной. Что ему нужно, этому Игорю… Придется встретиться».
– Только на пятнадцать минут, не дольше.
– Анна Олеговна, пятнадцать минут – и ни секундой больше! Слово офицера!
Они договорились встретиться неподалеку в кафе через два часа.
Когда она подходила к кафе, ее вдруг осенило: «А как я узнаю этого Игоря? Я его ни разу не видела, он меня тоже. Нужно было по телефону договориться хотя бы о каком-то опознавательном знаке. Но если первые пять… ну ладно, десять минут, ко мне никто не подойдет, значит, я имею полное право уйти». Аня спустилась по лестнице в цокольный этаж, открыла дверь в кафе, она здесь как-то была пару раз, и остановилась в маленьком вестибюле возле зеркала.