Спасибо одиночеству (сборник)
Шрифт:
Молодой оператор зачехлил объектив.
– Снял! Как шубу с барского плеча! – Ну, пошли, а то дождь начинается…
Целенаправленно двигаясь куда-то в сумерки, они через несколько минут расположились в кустах – неподалёку от приземистого павильона, зазывно сверкающего фейерверком электрических огоньков.
– Надо было всё-таки скрытую камеру взять, – загоревал оператор.
– Ничего, пока снимай отсюда, а попозже подойдём. Фёдор Поликарлович не сразу понял, что в таких павильонах, да и не только в таких, открыто и
Седовласый режиссёр, поднявши воротник и натянувши кепку на глаза, подошёл к павильону и, сунув деньги в окошечко, взял цветной пакетик с благовонием. После этого он повернулся – сделал знак оператору, который потихоньку вышел из-за кустов.
– А что это вы продаёте? – Режиссёр, постучав козонками по окошечку, показал только что купленный пакетик. – Курительные смеси, благовония, – ответила женщина за стеклом.
– А вы знаете, что вот эта «Гавайская роза», «Шалфей-предсказатель» и другие ваши благовония – это наркотик?
Продавщица удивилась, а точней сказать, изобразила удивление.
– Да какой же это наркотик, если у нас лицензия на продажу этих товаров?
– Такие наркотики, – продолжал режиссёр, – приравниваются к героину. Их продажа за границей запрещена.
– Но у нас-то ведь разрешено? Разве не так?
– А дети у вас есть? – поинтересовался режиссер. – А причём здесь мои дети?
– Но ведь они тоже могут где-нибудь купить вот такое невинное благовоние, а потом из окошка десятого или двадцатого этажа сиганут. Вы об этом не думали?
Увидев телекамеру, продавщица отвернулась от окошечка.
Настырный режиссёр опять козонками по стеклу потарабанил, но это уже было делом бесполезным. Свет за окном погас – там зажигалка чиркнула, и мягко замаячил малиновый цветочек дымящей сигареты у женщины в губах.
– Что и требовалось доказать! – Режиссёр поправил кепку, поворачиваясь. – Ты снял? Как у тебя?
– Как в Голливуде! – заверил оператор. – Хотя насчёт звука я не уверен.
– Ну, пошли к соседнему ларьку, там ещё попытаемся…
И опять они расположились по-партизански – в тени за кустами, догола обдёрганными осенним ветром. Но тут работникам искусства не повезло.
Из-за угла павильона появилась плечистая фигура в сером плаще с кулаками в чёрных перчатках.
– Господа! – вежливо, но твёрдо зашуршал серый плащ. – Давайте-ка отсюда по-хорошему. Пока трамваи ходят.
– Да мы пешком… – миролюбиво начал режиссёр. – А в чём дело?
– Тут снимать нельзя!
– Как это – нельзя? – заартачился режиссёр. – Где это сказано? Если законом не запрещено, то можно.
Человек в чёрных перчатках приблизился.
– Тут
– Но, но! – возмутился режиссёр. – Давайте без рук!
– Значит, ногами угрохаю.
Нахал в чёрных перчатках настроен был воинственно – седому режиссёру-правдолюбцу с его молодым оператором могло бы не поздоровиться. И тут между ними – совершенно неожиданно – появился мрачный незнакомец. Молча развернувшись, он закатил такую зуботычину – нахалюга в чёрных перчатках аж подлетел над землёй, прежде чем рухнуть на кучу мокрых листьев, недавно подметённых дворниками.
Милицейская машина, проезжавшая неподалёку, резко развернулась и поехала в сторону павильона.
Незнакомец подхватил свою сумку и побежал, разбрызгивая лужи.
Глава 16
И такси помчалось по ночному городу, сверкающему огнями всевозможных соблазнов – казино, рестораны, гостиницы. И чем дальше они отъезжали от злополучного павильона, тем сильней сожалел пассажир о своей горячности: такси влетит в копеечку. Правда, окажись он в другой машине – милицейской – было бы ещё дороже.
Водитель – коренной, воспитанный житель Северной столицы – интеллигентно помолчав, спросил через минуту:
– Простите, но… Куда нам ехать?
– А что, я адрес не назвал?
– Нет, не назвали.
– Хорошо. – У Полынцева появилась возможность соскочить со счётчика таксомотора. – А где у вас тут самые лучшие апартаменты?
– Этого добра теперь навалом. – Шофёр притормозил возле парадного, залитого яркими огнями. – Вот, пожалуйста. Три звёздочки. Устроит?
– Если б это был коньяк, то без вопросов.
– Могу вам показать, где подешевле.
Собираясь выходить, пассажир заметил: следом едет милицейская машина – может быть, та самая, а может, и другая.
– Придётся ночевать у моей бывшей, – пробормотал он, поспешно называя адрес.
Интеллигентный водитель, кажется, понял его. Молча скорость врубил и поехал, поглядывая в боковое зеркало.
«Чёрный воронок» вскоре отстал и пассажир, откинувшись на заднем сидении, расслабился, закрывая глаза.
Через какое-то время легковушку тряхнуло на кочке.
– Виноват. – Воспитанный водитель улыбнулся. – Такие дороги, что тут впору солому стелить.
Протирая утомлённые глаза, пассажир забормотал на заднем сидении:
– Знал бы, где упасть… Да только там соломка не поможет.
Всё-таки тринадцатый этаж…
Водитель быстро оглянулся.
– Тринадцатиэтажный дом? Или что вы сказали?
Мрачно уставившись за окно, пассажир помолчал, разглядывая краны с прожекторами, чёрные туши высотных домов, подпирающих звёзды.
– Я говорю, понастроили тут… – Полынцев ноготь покусал. – Ни пройти, ни проехать.