Спасите, мафия!
Шрифт:
— Говори за себя. Мысли других людей, тем более тех, с кем ты не знакома, тебе неведомы!
— Хорошо, — спокойно ответила я. — Я скажу за себя. Я не способна предать друга. И это не бравада. Это мой принцип жизни. И он сильнее твоей навязчивой идеи об уничтожении мафии.
Иллюзионист с минуту вглядывался мне в глаза, и до моего слуха начали долетать обрывки фраз, сказанные полными паники и ужаса голосами:
— Мы не будем… Никогда… Пустите… Не надо… Мы не будем… Обещаем… Не будем…
Я слабо улыбнулась, а иллюзионист отпустил меня и усмехнулся.
—
— Знаю, — пожала плечами я и медленно побрела вперед по аллее.
Мукуро нагнал меня и с задумчивым видом молча шел рядом, а я думала о том, что в чем-то он прав, но что-то — просто бред параноика, но почему-то теперь, услышав его объяснение всех тех событий, я могла его понять. Но не во всем — того, что он готов был пожертвовать Хром и остальными, того, что он дрался бесчестно, я понять и принять была просто не в состоянии. Здравствуй, когнитивный диссонанс, прощай спокойствие! Ананасовая Фея добилась своего — она уничтожила мое душевное равновесие на корню…
Я постепенно начала приходить в себя, и вместе с «нормой» моего психического состояния ко мне начала возвращаться и вся моя язвительность вкупе с неуверенностью в себе, раздражительностью, мягкосердечностью и пацифизмом. Я оглянулась, но наркоманы уже скрылись из поля нашего зрения.
— С ними всё будет в относительной норме, — «успокоил» меня иллюзионист. — С ума они, вроде бы, не сошли.
— Но могли! — возмутилась я.
— Ну и что? — пожал плечами он. — Они подняли руку на человека, которого я хочу защищать. Пока, по крайней мере. Они относятся к тем самым «опасным» людям, которых я хочу уничтожить. Так почему я должен их жалеть?
— Мы никогда не придем к консенсусу, — закатила глаза я.
— Кто знает, — загадочно протянул Ананас.
— Да-да-да, — хмыкнула я. — Ваш укур сродни моему — у нас принципиально разные позиции, с которых нас не сдвинуть ни одним тараном, и даже бронепоездом.
— С каких пор мы опять на «Вы»? — прищурившись, вопросил Мукуро с усмешкой, соизволив аж повернуть черепную коробку глазницами ко мне.
— Эм… — я замялась, а затем пробормотала, глядя на асфальт: — Извините, я просто перенервничала…
— Я не против, — хмыкнул он. — Можно и на «ты». И…
Он остановился, и я тоже вынуждена была затормозить, а Мукуро, впившийся в мои глаза взглядом, аки энцефалитный клещ в жертву, вопросил:
— Может, продлим наше перемирие на неопределенный срок? Язвительность не возбраняется. В меру, конечно.
Я призадумалась. Воевать с ним после того, как он открыл мне свою тайну, не хотелось — мало того, что он, фактически, пустил меня в потаенный уголок своей души, так еще и информацию, там содержащуюся, я прекрасно понимала, и она была совсем не отталкивающей. Вот только поверить ему я не могла: он мог предать в любую секунду. Но ведь «перемирие» — не «мир», и верить ему меня никто не просит… Я могу нормально общаться с этой ходячей занозой с хохолком, но при этом ожидать удара в спину и не доверять ему. Тяжело будет, но… моя долбаная пацифистичность и врожденная мягкость не дают
— Ладно, — кивнула я и, улыбнувшись, протянула Фею руку. Решение принято и обжалованию не подлежит. — Объявляю бессрочное перемирие, Рокудо Мукуро.
— Поддерживаю, Екатерина Светлова, — усмехнулся иллюзионист, стянул с лапки перчаточку и пожал мне руку. На этот раз — крепко и явно не пару секунд…
Прекратив наконец сотрясать мою конечность, он освободил ее из плена и, натянув свою байкерскую принадлежность обратно на ласт, вопросил:
— Собираешься поведать остальным об этом небольшом происшествии?
— Ой! Ямамото! Дино! Блин! — всполошилась я и со всех ног ломанулась вперед. Странно, но Фей помчал следом, вернее, мгновенно меня догнав, просто бежал рядом.
— Что за паника? — усмехнулся он.
— А то не понимаешь! — возмутилась я. — Такое орево стояло! Они там… А почему они не пришли?
Я настолько растерялась, что аж затормозила, и остановившийся рядом иллюзионист рассмеялся.
— Ты так наивна! Думаешь, я позволил бы хоть кому-то услышать те крики? Иллюзии очень полезны.
— Ты можешь и на расстоянии на людей воздействовать? — опешила я.
— На определенном, — туманно изрек Мукуро. — По сути, они были недалеко, ведь тропа изгибается и место, где находится Вонгола и Каваллоне, рядом с местом нападения. Вот только добираться до него приходится в обход.
— А ты откуда знаешь? — протянула я.
— Ку-фу-фу, мне нравится твоя недоверчивость, — «умилился» Ананас. — Я вернулся к Вонголе, увидев, что Джессо от них отделился, а затем, решив, что он как-то подозрительно долго покупает мороженое, решил пойти за ним. Вонгола же осталась ждать твоего возвращения, вот и всё. Хотя то, что они не пошли тебя искать, довольно странно, не находишь?
— Не нахожу, — пожала плечами я. — Ямамото понимает, что я хотела побыть одна, потому и не пошел на поиски. Он просто очень добрый.
— Или глупый, — усмехнулся Ананас.
— Не обижай моих товарищей! — возмутилась я, скрещивая руки на груди.
— И почему же ты хотела побыть одна? — отправив мои слова в игнор, вопросила эта «редиска». Не в смысле «он разжалован из ананасов», а в смысле «джентльмены удачи его бы точно так назвали».
— А то не ясно! — фыркнула я, снова хмурясь. Вспомнив причину собственной депрессии, я вновь в нее впала.
Мукуро шагнул ко мне и, наклонившись, шепнул:
— Я не привык верить людям. И не проверить тебя не мог. Надеюсь, без обид?
— Что же тебе помешает меня ежедневно «проверять»? — съязвила я, потирая предплечья. Это у меня нервное…
— Ну… Скажем так: я уже убедился во всем, в чем хотел, — загадочно изрек он. — Это не значит, что я доверяю тебе, равно как и ты — мне, но новые проверки я устраивать не стану. Нас рассудит сама жизнь.
Я поморщилась, но решила ему поверить. Здравствуйте, всё те же грабли, я снова встречаю вас собственным лбом! Ну и ладно. Я просто буду ждать от него подляну, надеясь, что ее не последует…