Спасите, мафия!
Шрифт:
— Вполне возможно, — протянула я, и мы вместе отправились в левое крыло дома: Скуало — к себе, а я — к Катерине, за порцией новых знаний для моей несчастной кладовки памяти…
Суперби скрылся за дверью с акулой, а я постучалась в дверь сестры и, войдя, обнаружила Катерину за столом, что-то читавшую на экране монитора. Сестра тут же обернулась и, вскочив, протянула мне флешку.
— Вот, возьми, тебе же всё объяснили? — протараторила она, а я, взяв ее носитель информации, кивнула и холодно сказала:
— Да, Скуало пояснил. А вот почему ты не рассказала…
— Маша бы их выставила, — перебила меня Катя, покаянно на меня взирая, — потому я ей не могла ничего рассказать. У них ведь
— А я? — перебила оратора на этот раз я.
— А ты бы сразу кинулась познавать непознанное, — поморщилась Катя. — А они мафия. И если бы ты подошла к Тсуне, максимум, что произошло бы — он бы засмущался. А если к Бельфегору или к Хибари-сану, они бы тебя превратили или в кактус, или в отбивную — смотря на кого нарвалась бы.
— Им же нельзя убивать, — нехорошо усмехнулась я, не чувствуя, впрочем, в словах сестры фальши.
— Убивать нельзя, — пожала плечами та. — А вот ранить — вполне. Даже калечить можно.
— Граф какая-то не совсем адекватная личность, — нахмурилась я.
— В точку, — кивнула Катя и шепотом добавила, подходя ко мне вплотную. — Шинигами, принесшие парней, сказали, что наши родители заключили с ними контракт, — я вздрогнула, а сестра обняла меня и едва слышно сказала: — Я не говорила мафиози об этом, чтобы не начались расспросы о них, но… ты ведь понимаешь, они бы не стали заключать договор с целью улучшить нашу жизнь. А мне сказали, что их кто-то надоумил исполнить мое желание. Понимаешь… Я на их могиле закричала: «Почему небо забирает, но ничего не дает взамен? Почему принцип равноценного обмена со смертью не работает? Почему после смерти родителей никто не пришел? Почему у нас что-то отняли, ничего не дав? Если бы нам кого-то дали, кем бы он ни был, он бы был в сто раз сильнее родителей. Именно поэтому, да? Потому что таких слабаков не сыскать? Не найти того, кто бы причинил нам столько же боли? Тогда, может, пришлёте нам мафию из „Реборна”? Они-то точно сумеют причинить боль и всё равно, несмотря ни на что, заставят себя любить!» — я снова вздрогнула, а Катя, начав гладить меня по голове, добавила: — Но я тогда и впрямь всем сердцем захотела, чтобы они здесь появились. Это ведь мое любимое аниме, и говорила эти слова я, не думая, что такое возможно, но я мечтала об этом, как бы глупо это ни звучало. А потом они оказались здесь, и я поняла, что реальность куда страшнее мечты. Я захотела отправить их куда подальше, но прогнать… не могу. Ну не могу я обречь их на смерть, потому что они мне дороги. Уже не как герои — теперь я ценю их как товарищей. Как живых людей. Но я не понимаю… не понимаю, почему родители заключили с Графом контракт.
— И я не понимаю, — пробормотала я дрожащим голосом, а Катя, крепко прижав меня к себе, зашептала:
— Лена… Лена, просто… Может они… винили себя или раскаялись?..
— Они? — зло фыркнула я, оттолкнув сестру. — Да никогда!
Ненависть, боль, обида и слепая ярость, которые, как я думала, успели уснуть, вскипали в душе с новой силой. Хотелось снова увидеть родителей, чтобы вновь сказать им, как я их ненавижу, и… попросить прощения. Потому что ко всему этому черному мареву добавлялось нечто еще более черное — чувство вины…
Катя потупилась и, потирая предплечья, пробормотала:
— Да, ты права. Но шинигами сказали, что их кто-то надоумил, а вот кто — неясно. Они отказались говорить. Сказали лишь, что приход мафии изменит нашу жизнь, и всё. А еще сказали, что это произошло, потому что я искренне этого хотела. Думаешь, я в этом виновата?..
— Нет, — покачала головой я и, подавив волну болезненных воспоминаний и ощущений, обняла
Катерина нахмурилась, а затем, положив подбородок мне на плечо, пробормотала:
— Примерно только — дословно не вспомню. Что-то вроде: «Ты просила помощи — ее тебе оказали! Твои родители заключили контракт с Графом. Сами бы они не догадались, но им посоветовали это сделать. Не спрашивай, кто, мы не ответим. Твое желание было искренним, и именно это помогло ему воплотиться в реальность». Вот и всё. А, еще они сказали: «Верь в себя и в чудо. В этом мире есть место чуду», — но этого я вообще не поняла.
— Я тоже не понимаю, — пробормотала я. — А те шинигами… Скуало сказал, они тоже описаны в манге…
— Да, в другой, — вновь перебила меня моя беспардонная сестра и отпустила меня из объятий. — На флешке две манги. «Реборн» и «Потомки тьмы». Я разговаривала с братьями Гу-Со-Синами. Не удивляйся, когда их увидишь, — Катя странно усмехнулась и добавила: — И на внешность Графа тоже не удивляйся.
— Да я вообще воплощение жидкого азота, — хмыкнула я и, подмигнув сестре, направилась на выход.
— Лен, прости, — пробормотала Катерина.
— Ничего. Ты была права, — вздохнула я, давно уже простившая сестру, и пошла к себе — читать мангу.
Очутившись в коридоре, я подумала: «Вот и пришла мистика в мою жизнь, однако почему-то меня это не радует. Почему? Может потому, что „маг” Скуало — вовсе и не маг? А может, потому, что у него в глазах только что было столько боли, что у меня сердце сжалось?.. Они живые люди. Живые. И сверхспособности не сделали их какими-то „не такими, как мы”. У них своя боль, свои переживания, свои тайны. И они мне почему-то абсолютно не кажутся какими-то „другими”. Они не потусторонщина. Они просто умеют немного больше, чем мы, и всё». Вот с такими мыслями я и открыла свою дверь, но тут же замерла: на моей кровати возлежал Бельфегор. Причем именно возлежал — царственно, величественно и пафосно. Он оперся спиной о подушки, положив их к изголовью кровати, и, по сути, находился на моей кровати полусидя, полулежа, закинув ногу на ногу в районе щиколоток и положив правую руку себе на полосатое брюшко, а левую, согнутую в локте — на подушку. Диадема сияла в лучах солнца, а безумная усмешка абсолютного садиста — в свете моей настольной лампы. Я удивленно вскинула бровь и вошла в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. Бельфегор усмехнулся еще шире и вопросил начальственным тоном:
— Ну что, Принцессу просветили?
— Да, — кивнула я, усаживаясь на свое кресло.
— Не туда, — хмыкнул мафиози, кивнув на мое прибежище. — Сюда.
Еще одним кивком головы он указал на кровать, и я уже хотела было сказать: «А я что, твой верный холоп, приказам подчиняться?» — но сдержалась. Я его обидела, так что право злиться у него было. Побуду пока мирным атомом — нечего его еще больше злить. Извиняться я не хотела, любой бы заподозрил неладное на моем месте, но и переводить это недопонимание в конфликт тоже не горела желанием. Посему я встала, положила флешки на стол и пересела на собственное мрачное ложе, озаренное жуткой ухмылкой Принца. Устроившись у Бэла в ногах, я спросила:
— Ну и?
— Принцесса ничего не хочет сказать Принцу? — протянул он, явно ожидая извинений.
— Нет, — пожала плечами я. — Ты прекрасно знаешь: я не считала, что ты мне лгал в предложении дружбы и выражении своих эмоций. Но я думала, что поведение ваше обусловлено подражанием персонажам манги, — я поморщилась и, тяжко вздохнув, завершила мысль: — а потому не собираюсь приносить извинения. Я обидела тебя подозрениями, но всё это и впрямь выглядело крайне странно. Однако я не обвиняла тебя во лжи в самом главном.