Спасите, мафия!
Шрифт:
— Зато станешь дядюшкой, — хмыкнула я и, протопав к огромному столу, стоявшему в центре светлой кухни, обратилась к Луссурии, ковырявшемуся в одном из множества шкафов, скрывавших стены: — Поступаю временно в Ваше распоряжение, команданте. Руководите.
— Ой, это так мило, — умилился Луссурия, сложив ручки в замочек. — Обычно меня командиром никто не называет, даже члены моего отряда Солнца.
— Жизнь-боль, — изрекла я без тени иронии. — Ну ничего, исправим. Бэл у меня командир по жизни, Скуало — по работе, а ты — по хозяйсту. Командуй.
— Мы поладим, — сделало вывод Солнце Варии.
—
— Вот потому и поладим, — ухмыльнулся гиперактивный хранитель Солнца и бодрости и таинственным тоном поведал: — Потому как я чувствую искренность в людях и люблю ее. А фальшь получает в глаз с колена!
— Знакомый подход, — усмехнулась я, вспоминая ненависть Суперби к подхалимам и презрение к ним же Бэла. — Так что мне делать?
— Ты такая деятельная! — хихикнул Лус и выдал мне пакет картошки. — Почистишь — вари. Будем делать ньокки.
— Ого, тогда ты тыкву варишь? — озадачилась я.
— Знаешь рецепт?
— Да я их много знаю, всяких разных, особенно русских: память неплохая, в отличие от координации.
— Точно поладим. Потом расскажешь, какие рецепты знаешь. И пройдемся по магазинам — вот прямо после завтрака! И я покажу тебе город. И потом будем готовить обед.
— Наполеоновские планы…
— И я претворю их в жизнь!
— Похоже, мы и впрямь поладим, — усмехнулась я, а Фран, давно усевшийся за стол, протянул:
— Двух мамочек Варии я не вынесу.
— Не печалься в одиночку Фран, — заявила я, решив следовать собственной установке и больше не уходить в глубокую оборону ото всего мира. — Депрессии я люблю, так что зови с собой.
— Какая же это депрессия — вдвоем? — вопросил парень, подперев щеки кулаками с безучастным видом.
— Групповая, — задумчиво изрекла я и начала чистить картошку.
— Ты правда странная, — пробормотал иллюзионист. — Почему ты мне не хамишь в ответ?
— А смысл? — ответила я вопросом на вопрос и, кажется, поставила этим парнишку в тупик. Он довольно долго молча размышлял — всё то время, пока Луссурия (которого, как по мне, было довольно много, потому как он совался буквально во всё и мельтешил по кухне без устали) варил тыкву и рассказывал мне, что к чему в этом доме и о распорядке дня. Узнав, что я привыкла вставать в пять, Лус ужаснулся и сказал, что для улучшения цвета лица мне стоит спать хотя бы до шести, но решил воспользоваться ситуацией и предложил мне в дни, когда я буду рано подниматься, ставить дрожжевое тесто. Я согласилась и подумала, что хоть он и является мельтешащим недоразумением, как от Графа или Шалина-младшего у меня от него голова не болит. Наверное, дело было в том, что Лусурия оказался очень заботливой и понятливой личностью, и звание мамочки ему дали не случайно. Он меня «прощупывал» расспросами о моем прошлом и, как мне кажется, сделал вывод о том, что меня можно «принять под крылышко», а потому я себя чуть ли не частью Варии почувствовала — он умудрился окружить меня хоть и навязчивой, но заботой, а это было ценно. Хотя, думаю, главная вина за то, что он вообще решил меня «прощупать» лежала на моем статусе невесты Бельфегора, что, скорее всего, вызвало у борца интерес: не каждый же день Принц-Потрошитель
Когда я начала варить ньокки, Фран выпал из раздумий и спросил у меня:
— А у тебя младших сестер или братьев не было?
— Нет, только старшие, я же говорила, — озадачилась я. — А что?
— Ведешь себя так, словно были, — ответил парень и, сняв шапку, уставился на нее, а затем спросил меня: — Это ведь ты фальшивого Принца уговорила мне позволить Лягушку снять?
— А не всё равно? — хмыкнула я. — И он не фальшивый, кстати.
— Ясно, — пробормотал Фран и заявил: — Тогда я позову тебя, когда решу впасть в депрессию. Будешь меня веселить.
— Я не клоун, — ответила я, закидывая в воду тесто. — Я тролль. Если устраивает, зови.
— Устраивает: взаимная язвительность интереснее тупых шуток клоунов-неудачников.
— Кто знает, может, они удачливы? Просто лотерейные билеты не покупают, — философски изрекла я.
— Значит, неудачники потому, что не покупают и удачу за хвост не ловят, — парировал парень.
— А давайте сходим в город втроем? — вклинился с предложением начавший жарить отбивные итальянский казак. — Прямо как семья!
— Ты решил посоперничать с Принцем? — съязвил Фран. — Он хоть и фальшивый, но кактус из тебя сделает. Одной-то мишени в моем лице его лишили, за ним не заржавеет.
— Больно надо, — фыркнул Лус. — Я буду мамочкой, а вы — моими детишками. Старшенькой и младшеньким.
— Нет, — резко ответила я и, сделав глубокий вдох, подавила начавшую подкрадываться панику. Через пару секунд напряженной тишины я взяла себя в руки и пояснила: — У меня о родителях воспоминания неприятные, так что лучше ты будешь старшим братом, не против?
— В целом, нет, — махнув на меня рукой, ответило Солнышко, явно решившее не обижаться на мой срыв, и начало переворачивать мясо. — Но за это ты позволишь мне выбрать для тебя юбку! Сам я их не ношу, а тебе пойдет.
— Ладно, но я не ношу радостные оттенки: я гот, — предупредила я.
— Ооо, у них есть просто потрясающие наряды! — восхитился борец. — Я наряжу тебя как принцессу! Готичную принцессу!
— Принц помрет от счастья, — влез с комментарием иллюзионист. — Разрыв сердца, как у экс-босса-неудачника, случится.
— Мы его оживим поцелуем принцессы! — хохотнул Лус.
— Вы его раньше времени-то не хороните, — фыркнула я, выгружая ньокки на тарелку и закидывая новые. — Он меня в таком виде уже имел счастье лицезреть — выжил.
— Сильное сердце, — сделал вывод местный троллюшка.
— Что бы ты понимал в моде! — возмутился Лус. — Вот пойдешь с нами в магазин — поймешь, как готичные наряды могут быть прекрасны!
— А кто сказал, что я пойду? — вопросил Фран безучастно.
— Никто, — ответила я. — Выбор за тобой. Навязываться никто не станет.