Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16
Шрифт:
Но сейчас не до мечтаний. Молодой человек, не способный передвигаться — это повод для большого внимания со стороны медиков.
Через десять минут дверь в мой кабинет открылась. Передо мной появился мужчина лет тридцати, которого сопровождала женщина того же возраста. Она поддерживала его, пока он ковылял к кушетке.
— Здравствуйте, Кацураги-сан, — произнёс он. — Простите, что не могу поприветствовать вас, как подобает. Как видите, я и так пополам согнулся.
— Всё в порядке, обойдёмся без поклонов, — прямо сказал я. — Присаживайтесь.
— Я могу остаться? — усадив пациента, спросила
— Не буду вам отказывать, если сам пациент не против, — ответил я.
— Не против, — покачал головой мужчина. — Я теперь без неё — никуда.
Я заметил, как он рассмеялся, но при этом с трудом сдержал слёзы.
— Слушаю вас, — начал консультацию я. — Назовите своё имя и перечислите жалобы.
Мужчина с трудом выпрямил спину, а затем произнёс:
— Меня зовут Дзабимару Рёдзи. Всё началось с того, что я пробыл в космосе почти целый год.
Глава 4
Таких пациентов у меня ещё никогда не было. Ни в прошлом мире, ни в этом. Но я точно знал, о каких заболеваниях может пойти речь. Странно только одно. Обычно таких пациентов наблюдают не в частных клиниках вроде «Ямамото-Фарм» или моей. У них имеются свои специализированные базы.
Если, конечно, пациент мне не врёт, и он действительно провёл так много времени в космосе. Психически больных ещё никто не отменял. Вполне может оказаться, что он всё это выдумал, и на деле я должен лечить ему разум, а не тело.
Дзабимару Рёдзи поморщился, попытался занять удобную позицию на кушетке, после чего произнёс:
— Понимаю, что это звучит странно, Кацураги-сан, но я вам не вру. Мне пришлось провести на космической станции триста восемьдесят четыре дня.
— Почему так долго? — удивился я. — Насколько я знаю, космонавты сменяют друг друга.
Если не ошибаюсь, в моём мире рекорд по беспрерывному нахождению в космосе был гораздо меньше. Большинство рекордсменов были из России, и некоторым из них удавалось провести на орбите несколько лет, но суммарно. То есть в один заход мало кто умудрился жить и работать на космической станции в течение года или больше.
Но вскоре я понял, что Дзабимару Рёдзи мне не врёт. Достаточно было осмотреть его тело с помощью «анализа». Опорно-двигательный аппарат и сердечно-сосудистая система претерпели ряд изменений. Думаю, именно из-за этого он к нам и обратился.
— Дзабимару-сан, прежде чем мы приступим к самой консультации, я бы хотел уточнить, а как вообще получилось, что вы в итоге попали ко мне, а не в специализированную клинику? — спросил я.
— Специализированные клиники — для космонавтов, — ответил он. — А я уволился. Ушёл из программы после ссоры, которая состоялась между мной и несколькими руководителями. Мне не захотелось иметь с ними больше ничего общего. Они не предоставляли нам никаких удобств. Деньги большие, но этот риск того не стоил. Кроме того, я работал в частной компании, занимавшейся космическими полётами. За границей. Мне больше не хочется как-либо контактировать с ними. Хорошо бы восстановить здоровье и выйти на другую работу. Уж в качестве инженера я всегда найду себе место.
Понятно, значит, речь идёт даже не о
— Вашу предысторию я понял, Дзабимару-сан. Теперь мне ясно, почему вы воспользовались связями в «Ямамото-Фарм» и обратились к нам. Думаю, вы не ошиблись, и мы сможем вам помочь. А теперь расскажите, что вас беспокоит? Как мне показалось, у вас серьёзные проблемы с самостоятельным перемещением.
— Вот именно! — воскликнул он. — Это началось сразу же после возвращения с космической станции. После приземления я сразу же потерял сознание. А после выяснилось, что это произошло не случайно. Я-то думал, что виной всему стресс или перегрузка при приземлении, но в итоге оказалось, что из-за длительного пребывания в космосе у меня начало отказывать сердце.
Он не совсем прав. С сердцем определённо имеются проблемы, но главная причина его состояния не в этом. Все его мышцы атрофировались. Обычно такое наблюдается у людей, которые длительное время находятся в коме. Им после пробуждения приходится заново учиться ходить.
Но и в космосе может произойти такая же проблема. Вопрос только в том, как это могли допустить?
— Дзабимару-сан, а вам объясняли, что, находясь в космосе, нужно постоянно тренировать мышечную систему? Не могли ведь не объяснять, верно? — поинтересовался я.
— Кацураги-сан, в том-то и проблема, — вздохнул он. — Объясняли. Вот только там не оказалось никаких тренажёров. Я делал всё, что мог, но не всегда успевал выполнять элементарные упражнения, поскольку работы было очень много. Я сам виноват. Не глядя подписал контракт на полтора года. Не подумал, что больше половины времени мне придётся провести на орбите. Обычно в таких контрактах подразумевается, что полётов будет несколько, а между ними будет подготовка, отдых и реабилитация.
Пожалуй, это первый раз, когда я столкнулся с настолько безответственным отношением к своим сотрудникам. По-хорошему, Дзабимару Рёдзи имеет смысл подать в суд на эту организацию. Но если всё так, как он говорит, вряд ли ему удастся выиграть. Он ведь подписался под всеми условиями. Чего теперь жаловаться?
Проблема в том, что в космосе организм человека оказывается в непривычных для него условиях. Мы с рождения обитаем в условиях гравитации нашей планеты. И целый год в невесомости — это огромный стресс почти для всех систем. Особенно для опорно-двигательной.
Обычно мы этого не замечаем, но у нас всё время работают какие-то мышцы. Когда сидим, осанку поддерживает мышечный аппарат позвоночника. Чтобы поднять даже обычную книгу или собственную одежду, нам приходится напрягать руки и плечевой пояс со спиной.
Перечислять можно долго. Суть в том, что в невесомости тело оказывается в состоянии практически полного расслабления мышечной системы.
А организм человека устроен таким образом, чтобы ресурсы распределялись только в работающие части тела. Если мышцами не пользуются, значит, и питать их особо не надо. Как раз наоборот, стоит разрушить большую часть мышечной ткани, чтобы не тратить на неё питательные вещества.