Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5
Шрифт:
— Я — заведующий профилактическим отделением с недавних пор, — объяснил я. — Мне и моим подчинённым удалось внедрить новые способы привлечения пациентов. Так же мы организовали достаточно успешную, как вы видите по статистике, рекламную кампанию. Плакаты, сообщения в группах и мессенджерах, выступление на совете директоров, выезды в «Ямамото-Фарм», и работа сестринской службы.
— Да, — решил добавить терапевт шестого ранга Куренай Цукаса. — Я заметил, что моя медсестра постоянно подсовывает пациентам какие-то буклетики. Честно говоря, я сперва думал, что она распространяет косметику.
Полный
— Нет, Куренай-сан, — улыбнулся я. — Это тоже были происки моего профилактического отделения.
— Недурно, — кивнул Акихибэ Шотаро. — Очень даже недурно, Кацураги-сан.
Уёхара Ёсико склонилась левому уху главного врача и прошептала то, что могли услышать только сидящие на первых рядах:
— Кацураги Тендо — наш местный инноватор. Я бы посоветовала вам обратить на него внимание.
— Я и сам понял, Уёхара-сан, не стоит мне объяснять, — тихо хохотнул Акихибэ Шотаро, и вновь обратил на меня свой взгляд. — Кацураги-сан, буду рад, если вы используете наработанные вами способы рекламы медицинских услуг для продвижения будущего отделения реабилитации.
— Разумеется, Акихибэ-сан, можем обсудить с вами этот вопрос, когда вы освоитесь на новой должности, — кивнул я.
— Хо-хо! — рассмеялся Акихибэ. — Не беспокойтесь, Кацураги-сан, я адаптируюсь быстро. Если уж я с этой проклятой тростью привык ходить, как с третьей ногой, значит, и к должности главного врача привыкну.
Да уж, даже непривычно разговаривать с таким главным врачом после всего пережитого опыта общения с Ягами Тэцуро.
Что? Он даже не попытается избить кого-нибудь своей тростью или просто унизить словесно? Что ж, первое впечатление бывает обманчиво, но всё же я приятно удивлён.
Я полагал, что после позорного увольнения Ягами наступит другая эпоха, но не думал, что Уёхара Ёсико и Акихибэ Шотаро так живо перехватят инициативу. Может быть, вскоре в нашей клинике действительно наступит приятная дружеская атмосфера?
С трудом верится, но спешить с выводами не стану. Поживём — увидим.
Я вышел с собрания и направился в отделение профилактики. Меня догонял Кондо Кагари, шумно стуча туфлями по скользкому полу.
— Кондо-сан, прошу, не бегайте по педиатрическому отделению, — шикнул я. — Ещё не хватало, чтобы вы сшибли ребёнка.
Хотя Кондо Кагари и сам иногда выглядел как ребёнок. Ребёнок-переросток.
— Простите, Кацураги-сан, — поёжился он. — Я сболтнул лишнего на собрании, да?
— Определённо, — кивнул я. — Не торопитесь набирать учеников. Наберитесь опыта.
— Я знаю-знаю, — закивал он. — Просто не смог удержаться. Все терапевты молчали, а эта Акихибэ Акико показалась мне такой милой, что я не смог отказать…
— Кондо-сан! — воскликнул я. — И это — ваша мотивация? А как же Нагиса Йоко?
— А что с Нагисой Йоко? — приподнял одну бровь Кондо.
— Мне казалось, что вы встречаетесь, — совсем уж запутался я.
— Ох, Кацураги-сан, ну если вас это правда интересует… — замялся Кондо.
— Кондо-сан, меня личная жизнь коллег вообще не интересует, — воскликнул я. — Я просто пытаюсь понять вашу мотивацию. Зачем вам нужна дочь главного врача в роли стажёра? Потому что она «милая»? Как
— Ну совсем пристыдили, — опустил голову Кондо Кагари. — Ну что же вы так со мной, Кацураги-сан? Да, я встречаюсь с Нагисой Йоко — это правда. Но всегда приятно иметь в окружении милых девушек.
— Кондо-сан, — я похлопал его по плечу. — Я ведь прекрасно вас понимаю. Но дело-то совсем в другом. Одно дело — иметь милых девушек в своём окружении, и другое — отвечать за них и их работоспособность.
Кондо Кагари замолчал.
— Вы правы, Кацураги-сан, — ответил он через пару минут. — Вы вложили в меня немало труда. Вы никогда не считали меня другом. В первую очередь видели во мне ученика, и именно это дало мне возможность стать более-менее достойным врачом.
— Кагари-кун, — сказал я, убедившись, что никто из других коллег нас не подслушивает. — Ты путаешься в выводах и очень сильно. Я считаю тебя своим другом. Просто, когда мы находимся в стенах клиники, ты для меня, в первую очередь — ученик и коллега. Сейчас уже просто коллега. Наши взаимоотношения на работе никак не влияют на то, как мы относимся друг к другу за пределами клиники. Или ты забыл, как мы дуэтом пели в караоке? Мы же тогда были не наставником и стажёром!
— Вы правы, Кацураги-сан! — закивал Кондо Кагари. — Простите, я не хотел проявлять свои слабые черты. Эх… Хоть я уже и не стажёр, а вы всё равно умудряетесь время от времени наставлять меня.
— О чём болтаете, мальчики? — раздалось прямо за нашей спиной.
Мальчики?
Мы с Кондо медленно обернулись и посмотрели на девушку в белом халате, что стояла за нашими спинами.
А вот и Акихибэ Акико.
У меня создалось впечатление, что она не понимала, как правильно нужно общаться с коллегами. Я могу допустить, что в университете не описали суть взаимоотношений с сотрудниками. Мне часто доводилось сталкиваться с такой проблемой как в Японии, так и в России. В некоторых университетах делали упор на клинические дисциплины и совсем не беседовали со студентами о деонтологии.
А это, чёрт возьми, очень важно!
Нельзя посылать пациентов с порога. Нельзя насмехаться над ними. Нужно уважать и больных, и коллег.
И нельзя говорить коллегам: «о чём болтаете, мальчики?».
— Акихибэ-сан, — произнёс я, повернувшись к дочери нового главного врача. — Рабочий день ещё не закончен. Пока что нам следует обращаться друг к другу в более официальной манере.
— Да ну? — улыбнулась она. — Ну в таком случае, простите меня, Кацураги-сан, Кондо-сан.
Она поклонилась.
Я решил, что она сделала выводы, а до этого допустила ошибку ненамеренно. Но хитрая ухмылка на её лице быстро заставила меня изменить мнение.
— Да чего вы такие все из себя официальные? — рассмеялась она, а затем переключила внимание на Кондо Кагари. — Как тебя зовут?
— М-меня? — покраснел Кондо.
Боже правый, и это — дочь того достойного специалиста, который встанет на должность нового главного врача?! Обращение на «ты» между сотрудниками одного возраста ещё можно было бы счесть нормой на моей Родине. Мы со сверстниками всегда общались на «ты». И обращались по имени-отчеству лишь при старших коллегах и пациентах.