Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5
Шрифт:
— Тогда в чём проблема? — пытался извлечь из него информацию я.
Суджиква Рётаро тяжело вздохнул, после чего долго молчал, прошёл через несколько повторных микроснов, но всё же заговорил.
— Иногда, редко-редко, когда я засыпаю, — начал он. — Я проваливаюсь в сон наяву. То есть… Как бы вам сказать… Я могу в этом сне делать то, что захочу. Меня это каждый раз невероятно радует, но потом… Потом происходит нечто ужасное.
— Сон превращается в кошмар? — предположил я.
— Нет, Кацураги-сан, — потом я просыпаюсь от того, что меня
Глава 3
Я ошарашенно посмотрел на Судзикаву Рётаро. И сразу понял, что беспокоит больного. Однако он сам считал себя сумасшедшим. Огава Хана таращилась на пациента, как на сбежавшего из психушки шизофреника.
— Я так и знал! Так и знал, что вы не поймёте! — воскликнул Судзикава Рётаро.
— Успокойтесь, Судзикава-сан, — сказал я. — Я-то как раз понял, какой недуг вас беспокоит. Но могу поспорить, что вы сами не поняли, что это на самом деле. Вы сказали, вас пытаются убить, верно?
— Да… И я вижу… — он спрятал от меня взгляд. — Вижу монстра. На каком бы боку я не спал, он всё время находит меня и будит. А я даже сдвинуться с места не могу, даже закричать не удаётся! Боже, Кацураги-сан, я из-за этого боюсь спать.
— Тише-тише, Судзикава-сан. Это не монстр, и не демон. Хотя в нашей японской культуре его и принято так называть, — улыбнулся я. — В этом нет ничего страшного.
— Кацураги-сан, это — охренеть, как страшно! — не удержался он. — Огромная чёрная морда…
— Канасибари, — перебил его я.
— А? — не понял Судзикава.
Огава Хана тоже бросила все свои дела и принялась слушать наш занимательный диалог.
— Канасибари. Так, в нашей культуре принято называть демона, который душит просыпающегося по ночам человека, — сказал я.
— Вы что… Правда считаете, что это демон? — нахмурился он. — Нет, погодите, Кацураги-сан. Вы полагаете, что я сошёл с ума из-за постоянных перелётов?
— Судзикава-сан, послушайте, — продолжил объяснять я. — Канасибари — это вымысел. Настоящее название этого состояния — сонный паралич.
— Что? — вскинул брови он. — Как это «паралич»?
— Вы можете двигаться, когда просыпаетесь от чувства удушья? — спросил я.
— Нет, в том-то и дело! Эта штука меня держит! Давят на руки, на ноги и на грудь! Даже веки закрыть не могу.
— Судзикава-сан, сейчас я вам расскажу, как работает ваш сон, — начал я. — Вернее, полноценный здоровый сон у человека, который спит хотя бы три часа в день.
— Я и столько не сплю, — грустно усмехнулся он.
— Ваш сон делится на несколько фаз, — сказал я. — И чтобы мой рассказ не затянулся надолго, я значительно упрощу его структуру. Есть быстрая фаза сна и медленная. Они друг друга сменяют, понимаете? Медленная идёт около часа, а быстрая полчаса. Сейчас я сильно утрирую, просто хочу, чтобы вы поняли. Судзиква-сан, у вас хватает сил воспринимать информацию?
— Да, Кацураги-сан, — кивнул он, стараясь сосредоточиться. — Если эта информация поможет мне высыпаться, я готов
— В медленной фазе вам ничего не снится. Сны приходят в быстрой фазе, а точнее — в REM-фазе. Когда ваш мозг переходит в этот режим, он начинает обрабатывать всю полученную за сутки информацию. Складировать её по полочкам. Поэтому вы и видите сны, на основе этой информации.
— Но мои сны будто наяву! — воскликнул он. — Я могу в них делать всё, что захочу до тех пор, пока меня не вытащит оттуда этот проклятый демон. Как там его… Сонный паралич!
— Вы собрали сразу несколько отклонений сна, Судзикава-сан, — сказал я. — Во-первых, то, что вы называете сном наяву, на самом деле носит название «осознанный сон». Это даже не патология и не болезнь. Это редкое явление, которое иногда появляется у некоторых людей. Особенно у тех, кто практикует дробный сон. Если в быстрой фазе сна вы вспомните среди мельтешащих картинок, что на самом деле спите — тогда сможете управлять своим сном. Ведь именно это с вами происходит?
— Да, Кацураги-сан, всё верно, — закивал Судзикава Рётаро.
— Но часто этим увлекаться не стоит, — добавил я. — Это интересный опыт, но он мешает вашему мозгу сортировать информацию, а потому вы высыпаетесь ещё хуже, чем обычно.
— Хорошо, это я понял, но… А при чём тут сонный паралич? — спросил он.
— Это особенно интересный момент, — улыбнулся я. — Почти все народы испокон веков сталкивались с этой проблемой. И все обзывали её по-разному. Кто-то демоном, кто-то призраком.
Я вспомнил, что славянские язычники полагали, будто это домовой садится на их грудь. В России и в мою эпоху многие продолжали полагать, что этот недуг — контакт со сверхъестественным.
— А проблема лежит в том, что ваш мозг специально парализует мышцы во время быстрой фазы сна. Каждую ночь, — сказал я. — Это абсолютно нормальный процесс.
— Зачем? — удивился Судзикава Рётаро.
— Представьте, что вы падаете во сне, — сказал я. — Или убегаете от кого-то. Или пытаетесь ударить недруга. Мозг специально парализует человека, чтобы он не навредил себе во сне. Догадываетесь, о чём я? Что будет, если вы проснётесь, но при этом останетесь парализованным?
— Я понял, Кацураги-сан! Так это и есть сонный паралич? — неожиданно взбодрился Судзикава Рётаро. — То есть, я не схожу с ума?
— Нет, конечно, — улыбнулся я. — Хотя, если не нормализуете свой сон, создадите фактор риска для развития шизофрении. Вероятность крайне низка, но всё-таки. Лучше не доводить себя до такого.
— Да я бы с радостью, Кацураги-сан! — воскликнул Судзикава. — Но у меня были проблемы со сном и до того, как я начал заниматься постоянными перелётами из одного часового пояса в другой.
— Какого рода проблемы были у вас? Тот же сонный паралич и осознанные сны? — спросил я.
Хм… Если эти симптомы беспокоили его и ранее, значит, проблема лежит куда глубже, чем банальное отсутствие адаптации к смене часовых поясов.