Спасите меня, Кацураги-сан! Том 8
Шрифт:
— Доктор Рави! Спокойно, не шумите так, — попросил его я. — Всё получилось так, как я и планировал. Раскрывать суть своих методов я не стану. Главное, что они сработали.
— Эх, а ведь господин Арджун Кирис тоже не стал признаваться, — вздохнул Сидхарт. — Я пытался узнать у него, с чем связаны изменения в его организме. Но он ни в какую не хочет говорить о ходе своего лечения.
— Очень рад, что Арджун держит слово, — улыбнулся я. — Господин Рави, пациент спасён, и важнее этого ничего быть не может. Любопытство своё лучше утихомирьте. Никто из нас не расскажет о том, что восстановило
— Но ведь… — расстроился Сидхарт. — Доктор Кацураги, если бы я знал о ваших методах, то мог бы спасти ещё тысячи людей!
Доктор Рави изо всех сил пытался выжать из меня мои тайны, но я был непреклонен.
— Всё, что я могу вам предложить, доктор Рави, это почитать статью, которую я подготовлю после возвращения в Японию. Там я подробно опишу на своём опыте, как диагностируется миелодиспластический синдром с риском возникновения острого лейкоза и липодистрофия по типу синдрома Барракера Симонса. На этом всё.
Я уже опаздывал на операцию, и Сидхарту это было известно. Когда прошёл к входу в отделение пластической хирургии, Сидхарт крикнул мне вслед:
— Мне было очень приятно работать с вами, доктор Кацураги, — в его голосе звучала горькая грусть. — Обязательно возвращайтесь к нам, когда захотите. Мы будем очень рады.
— Спасибо, доктор Рави, — улыбнулся я. — Это взаимно.
Двери отделения закрылись за мной. Так мы и попрощались с доктором Сидхартом Рам Рави. Не стану утверждать, что это была наша последняя встреча. Жизнь — штука непредсказуемая, а мир ужасно тесен. Всегда есть вероятность снова встретиться с человеком, даже проживая в совершенно разных уголках планеты.
Я обработал руки и вошёл в операционную. Арджун Кирис уже был введён в наркоз. Варун Тхаккар ждал меня.
— А я уже начал бояться, что вы не успеете, — выдохнул он. — Ну что, доктор Кацураги, приступим?
Я молча кивнул, а сам осмотрел операционную на предмет наличия камер видеонаблюдения. К счастью, их там не было, а Тхаккар не позвал больше никого из ассистентов. Лишь мы вдвоём и анестезиолог, который со скучающим видом копается в телефоне в другом конце операционной.
Очевидно, что провести сразу несколько операций я не успею. Лишь две — липофилинг и контурную пластику. А после, когда Варун Тхаккар не будет видеть пациента, я восстановлю его кожу. Это, конечно, заставит всех медицинских работников отделения сильно удивиться, когда они обнаружат Арджуна, но меня это волновать уже не будет. В тот момент я буду высоко в небе — на пути в Японию.
— Какие-нибудь этапы операции уже успели выполнить? — поинтересовался я у Тхаккара.
— Да, я обработал первое операционное поле, в наркоз ввели. Начнём с липофилинга, — заключил хирург.
— Отлично, тогда давайте извлекать донорский жир, — кивнул я.
И мы разделились на две зоны. Пользуясь особыми длинными иглами, мы извлекали лишнюю жировую клетчатку из области живота и лица и вводили её в конечности. Варун Тхаккар напряжённо наблюдал за тем, как я перемещаю жир в ноги Арджуна. Видимо, опасался, что простой терапевт вряд ли справится с такой задачей.
Однако под контролем «анализа» я прекрасно видел, где заканчивается один слой кожи и начинается пространство для хранения подкожной жировой клетчатки.
—
В совокупности вся эта процедура заняла у нас чуть больше трёх часов. Почти половина времени до отлёта уже была потрачена. Однако я был спокоен, поскольку в отель «Синий Жемчуг» возвращаться мне уже не придётся. Я передал Асакуре Джуну ключи от своей квартиры. Он заберёт оставшиеся вещи и сдаст номер администратору.
Мне лишь остаётся провести вторую операцию, решить вопрос с кожей и срочно гнать в аэропорт.
Варун Тхаккар дал команду анестезиологу проверить состояние больного и убедиться, не нужна ли ему дополнительная анестезия. Я же в это время прошёлся лекарской магией по всем операционным зонам и помог пересаженному жиру прижиться. Заставил тонкие плотные перегородки из соединительной ткани прорасти в клетчатку и укрепить её естественным образом.
— Э… Странно, — нахмурился Варун Тхаккар. — Ощущение, будто мы и не накладывали никакие швы. Удивительно, доктор Кацураги! — он рассмеялся. — А я всё хотел, чтобы вы передали мне эти знания. Смотрите! И с моей стороны, и с вашей не осталось почти никаких следов оперативного вмешательства. Хорошо мы поработали над косметическим швом.
Тхаккар не догадался, и это к лучшему. На самом деле я ускорил восстановление всех тканей во всех областях, поэтому казалось, будто мы и вовсе не накладывали никаких швов.
Просто мне было очень важно позаботиться о том, чтобы в дальнейшем у Арджуна не возникло осложнений. В противном случае ему вновь предстоит пройти через череду медицинских процедур. А осложнений от липофилинга может быть много.
В месте введение жира иногда возникают отёки. Небольшой отёк — вполне нормальная реакция, но при некачественном внедрении клетчатки или при повышенной реактивности иммунитета отёки могут оказаться очень стойкими. Тогда некогда иссхоший Арджун раздуется, как налитый водой шар.
И это лишь одно из самых безобидных осложнений.
— По крайней мере, о гематомах и кистах нам точно беспокоиться не стоит, — заключил Варун Тхаккар, будто прочитав мои мысли. — Очень качественно у нас всё получилось. Я рад, что нам удалось провести операцию вместе, доктор Кацураги. Один бы я тут до вечера провозился.
— Взаимно, доктор Тхаккар, — кивнул я. — Теперь давайте решим, каким областям понадобится контурная пластика. С конечностями всё понятно, кожа обвисла, но скоро она приобретёт былую эластичность.
Я решил придумать убедительное оправдание для предстоящего трюка. Так Тхаккар будет меньше шокирован неожиданным восстановлением его кожных покровов.
— Лицо — вот, чем нам нужно заняться, — произнёс он. — Мы забрали из шеи все излишки жира, и теперь форма лица и головы в целом стали асимметричными.
— Обмен веществ у него скоро и так наладится, в этом можете не сомневаться, но нам лучше подкорректировать все основные зоны, чтобы он уже мог показываться на люди.
После пережитого лицо Арджуна можно было запросто назвать обезображенным. На нём виднелись очертания черепа, а кожа на шее, наоборот, отвисла после нашего вмешательства и извлечения излишков жировой клетчатки.