Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9
Шрифт:
Однако очищением лёгких уже займутся другие врачи. Я стабилизировал их состояние. Риск смерти теперь минимален. Скоро они восстановятся.
Я вышел из палаты и похлопал Кондо Кагари по плечу.
— Спасибо, что прикрыли, Кондо-сан, — устало улыбнулся я. — Теперь всё будет хорошо. Идите домой, ваша помощь больше не потребуется. Отоспитесь, отдохните.
— Хорошо, — обрадовался он. — Неужели вы что-то смогли сделать? Правда, вышло помочь им?
— Да, через пару дней увидите результат. Они недолго пробудут без
— Обязательно научите меня такому же! — попросил Кондо Кагари, даже не догадываясь, о чём он, собственно, просит. — Вы ведь явно передали мне не все свои знания.
Пока что дать ответ на такой вопрос я не мог.
— Поживём — увидим, Кондо-сан, — уклончиво ответил я. — Пока что говорить об этом рано.
Кто знает? Может, я и вправду когда-нибудь передам кому-то свои лекарские силы. К примеру, тому же Кондо Кагари. Но я должен быть уверен на все сто процентов, что этот человек будет готов. Пока что таких врачей я не знаю.
Я вернулся в свой кабинет, к тому моменту в коридоре уже почти не осталось пациентов. Куренай Цукаса вздрогнул, когда я появился в комнате. Он закончил принимать пациента, а я не стал ему в этом мешать. Лишь молча ждал, когда коллега освободится.
Сакамото Рин поняла меня без слов. Медсестра вышла из кабинета и оставила нас наедине друг с другом.
— Как там Ниидзимы? — аккуратно спросил он.
— Плохо, Куренай-сан. Но сейчас им уже намного лучше, чем было, — прямо сказал я. — Объясните, как так вышло, что вы чуть не убили двух человек? Мне казалось, что вы в своих знаниях и опыте можете фору дать кому угодно? Заработались?
— Да, Кацураги-сан, заработался, — кивнул он. — Оправдываться не буду. Виноват.
Я понял, что он лжёт.
И в этот миг в мой кабинет влетел ещё один врач. И за моей спиной прозвучал голос:
— Не вините его, Кацураги-сан! Это всё моя вина! Не его!
Глава 2
Я ещё даже один день после выхода из отпуска не отработал, а в клинике «Ямамото-Фарм» творится какой-то хаос. Все ведут себя так, словно с цепи сорвались. Половина врачей в отпусках, другая на больничном. В целом могу понять, почему здесь стало так тяжко с нагрузкой. Которая, в общем-то, и до этого была немаленькой.
В кабинет ко мне и Куренай Цукасе вбежала Акихибэ Акико терапевт второго ранга и, по совместительству, дочь главного врача.
— Акихибэ-сан, что вы такое говорите, — начал отнекиваться Куренай Цукаса. — Вы-то здесь каким боком? Это я назначил кларитромицин и не проверил по листу назначений, что больные уже принимают блокаторы кальциевых каналов!
— Чушь! — воскликнула Акихибэ Акико и топнула ножкой. — Это назначила я!
— Но в документах написано моё имя! — продолжил спорить Куренай Цукаса, нервно поправляя очки. — Значит, юридически виноват я!
— Так, тихо! — прикрикнул
Акико сглотнула сухой ком и произнесла:
— Этот препарат назначила я. Вчера был большой приток пациентов — и в инфекционное отделение, и в терапевтическое. Заведующий инфекцией Окабэ Акира был занят больным с сальмонеллёзом, а Куренай-сан…
— А я осматривал супруг Ниидзима! И назначил им неправильный препарат, — перебил девушку Куренай Цукаса.
Ох, как же вы мне уже все надоели! За три недели мои коллеги умудрились сойти с ума.
— Не перебивайте её, Куренай-сан, — настойчиво попросил я.
— Не могу, — помотал головой он. — Она лжёт и покрывает моё преступление.
Ясно. Спасибо священным местам Индии за огромный запас энергии. Сейчас я этой парочке устрою встряску. Я активировал «харизму», совместив феромоны устрашения и убеждения. А затем громко и твёрдо, чеканя каждый слог, произнёс:
— Если вы сейчас же не перестанете препираться, я напишу докладную на имя главного врача. Пациенты были одной ногой в гробу. Мои пациенты. Родственники одного из наших коллег из индийской ячейки «Ямамото-Фарм». А он — тот ещё скандалист. Перевернёт всю клинику с ног на голову.
На самом деле Ниидзима Касуга совсем не был на это способен. Однако я намеренно приукрасил историю, чтобы Куренай и Акихибэ заговорили со мной откровенно.
Хотя я уже осмотрел с помощью «анализа» их обоих. И я знал, кто из них двоих лжёт.
— Куренай-сан, вы сидите молча и слушаете мой разговор с Акихибэ-сан, — повторил я. — Ни слова больше.
Я бросил взгляд на Акико. Та вздрогнула и тут же продолжила свой рассказ.
— Как я и сказала, Окабэ Акира был занят. Но и Куренай-сан тоже был занят. К нему в терапевтическое отделение поступила пациентка с впервые возникшей фибрилляцией предсердий. Тут уже насчёт диагноза могу ошибаться, но там точно была какая-то серьёзная аритмия. Он не мог отвлечься, поэтому в инфекцию побежала я, чтобы помочь Окабэ-сану.
— Так, — кивнул я. — И что же было дальше?
— Лжёт, Кацураги-сан, она лжёт, — продолжал мотать головой Куренай Цукаса, но мы оба игнорировали его слова.
— В отделении кончился цефексим, — продолжила она. — Амоксициллина тоже не было. Его туда обычно и не завозят. Остался только цефтриаксон, но я…
Акихибэ Акико с трудом сдерживала слёзы.
— Но я наслушалась историй Такеды Дзюнпея о том, как он однажды по ошибке убил пациенты цефтриаксоном, — протараторила она. — Поэтому с тех пор, я стараюсь его не назначать. Не знаю, боюсь я почему-то этот препарат.