Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9
Шрифт:
— Что он говорит? — спросила Акико.
Куренай и Акихибэ продолжали наступать, чуть ли не вплотную подбираясь к телефону.
Всё, надоели. Я скорчил суровую гримасу и показал им большой палец. Надо было давно уже изучить язык японских жестов. Так ведь и послать кого-то можно случайно!
А если учесть, с каким удивлением мои коллеги смотрят на большой палец, мне начинает казаться, что именно это я только что и сделал.
Однако на их лицах тут же появилась улыбка, они закивали и продолжили
— Настоящий мужчина! — услышал я удаляющийся шёпот Акико.
— Ага, — подтвердил Куренай Цукаса.
И что я им только что показал? Да плевать. Главное, что они успокоились, а я теперь могу поговорить с Ниидзимой наедине.
— Смотрите, Ниидзима-сан, за вашими родителями действительно требуется дополнительный контроль, — подметил я. — Они несколько дней пролежали дома с пневмонией. Понимаете? Это — не шутки. Воспаление лёгких может привести к столь выраженной дыхательной недостаточности, что у больного даже не хватит сил скорую вызвать. Поверьте, я много таких случаев видел.
На одном из дежурств на местной скорой приехал на адрес, а пациент не стал открывать мне дверь. Я тогда подумал, что вызов ложный, но всё же подождал до конца. Оказалось, что пожилой мужчина добирался до двери, борясь со страшной одышкой, целых десять минут!
Его сатурация — степень насыщения крови кислородом — была менее пятидесяти процентов. При том, что норма колеблется примерно от девяноста шести до ста процентов. Это смертельно низкий показатель, с которым человек может банально потерять возможность разговаривать.
При тяжёлых пневмониях мельчайшие структуры лёгких — альвеолы — повреждаются. А их главная функция — поглощать кислород. Вот и всё! Нет кислорода — нет жизни. С тем же успехом можно человеку рот и нос заклеить и посмотреть, сколько он сможет в таком состоянии прожить.
— Ужасно, Кацураги-сан, — вздохнул Ниидзима Касуга. — Мне очень стыдно, что я их оставил в Японии. Думаю, свяжусь со своим директором, попрошу перевода назад. Индия — прекрасная страна. Но родители важнее, чем карьера.
— Согласен с вами, — кивнул я. — Но пока не предпринимайте поспешных решений. Их состояние уже нормализуется. Проблема была в том, что кроме пневмонии в их организме столкнулись два несочетаемых препарата. Все виновные уже наказаны, можете быть уверены.
— Да я ж не дурак какой-то скандальный, Кацураги-сан, я всё понимаю. Всё-таки и сам работаю в медицинской сфере — всякое бывает, — произнёс он. — Низко кланяюсь вам. Когда-нибудь обязательно отплачу за помощь.
— Забудьте, мы уже не в отпуске. Я на работе, и здесь мне за это платят, — ответил я. — До связи, Ниидзима-сан.
Я положил трубку и продолжил свой путь на четвёртый этаж — к кабинету айтишников.
— А вот и мой блудный
Казума попытался изобразить какие-то крайне странные телодвижения, видимо, пародируя традиционные индийские танцы. Однако никто из его коллег даже не отлип от монитора.
— Я тоже рад видеть тебя, Казума-кун, — улыбнулся я. — А чего это ты такой весёлый?
— У моего коллеги Сёити-куна сегодня день рождения, — заявил Казума. — Вот мы немного и отпраздновали.
Точно, как же я всё не привыкну к тому, что вернулся в Японию. В страну, где взрывные корпоративы и алкоголь на рабочем месте практически можно приравнять к норме. С небольшим преувеличением, конечно же.
— Казума-кун, тут проблема одна образовалась, — произнёс я. — У моего пациента случился припадок, и он… В общем, побил все компьютеры в моём кабинете. Надо заменить.
— Это что же за припадок такой, что он сразу же на технику бросился?! — удивился Казума.
— Шизофрения. Сам как думаешь? В такой ситуации стоит радоваться, что он на нас с медсестрой не накинулся.
— Тоже верно. Не переживай, всё заменим. Через часок возьмёмся за работу, — кивнул Казума. — Завтра утром не узнаешь свой кабинет! Кстати, уже всё, я могу отменять свой обет молчания?
— Да ты болтаешь, как пулемёт, какой ещё обет? — рассмеялся я.
— Ну, тебе сказали о новой должности? — хитро улыбнулся он.
— А, ты об этом? Да, Акико-тян уже меня просветила, — кивнул я. — Кстати, у тебя случайно нет распечатки со списком терапевтов и новых рангов? А то я уже напрочь всё забыл после поездки в Индию.
— Да без проблем, — усмехнулся он. — Она у нас на самом видном месте висит, чтобы мы всегда могли проконтролировать переход терапевта с одной ступени на другую. Вот, взгляни.
Кацураги Казума оторвал от стены лист «А4» и протянул его мне.
«Первый ранг — Савада Дэйчи»
Похоже, Савада-сан застрял там навечно…
«Второй ранг — Акихибэ Акико»
Акико-тян, в отличие от Савады, вряд ли надолго задержится внизу списка. Если, конечно, не будет больше допускать столь серьёзных ошибок на дежурствах.
«Третий ранг — Такеда Дзюнпей»
Стоп… А кто же тогда на четвёртом?
«Четвёртый ранг — Кондо Кагари»
Вот ведь скромняга! Меня поздравить хотел, а о себе даже не попытался рассказать! Сдвинул самого Такеду, который пару лет назад был на высшем ранге. Наверное, мой ученик так продвинулся за счёт постоянных дежурств и бессонных ночей. Что ж, он это заслужил.
«Пятый ранг — Куренай Цукаса»
«Шестой ранг — Кацураги Тендо».
Об этих перестановках мне уже известно.