Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9
Шрифт:
— Ну что, Кацураги-сан, Тошиба-сан, как у вас самочувствие? — спросил инфекционист.
Оказалось, что этим утром мы оба стали чувствовать себя немного лучше. Однако температура продолжала держаться на уровне тридцати семи с лишним. Я рассказал Окабэ Акире о произошедшем ночью, и мы оба сделали вывод, что вирус воздействует на уже воспалённые, ослабленные участки организма. А зубы редко у кого-то бывают полностью здоровыми, если человек не наблюдается у стоматолога регулярно.
В пользу этой теории было обострение болей
— Кажется, мы приближаемся к разгадке, картина проясняется, — сказал я Окабэ Акире.
— Сейчас ещё сильнее прояснится, — сообщил он. — Приготовились ваши вчерашние мазки. Наша лаборатория прогнала их через все аппараты. Я ещё сам не успел изучить результаты. Давайте займёмся этим вместе.
Мы с инфекционистом уселись за компьютер и принялись анализировать полученные данные. На весь процесс ушёл примерно один час, зато с каким же удовольствием мы вскоре смогли сделать приободряющий вывод.
— Вирус не активен, — заключил я. — Он действительно ослаблен и не выделяется во внешнюю среду. Фармакологи не облажались.
— Да, только он всё равно ведёт себя крайне агрессивно, — подметил Окабэ Акира.
— Значит, таково его свойство, — сказал я. — Если ослабленный вирус так себя ведёт, то представьте, что творит полноценный?
— Тогда эта вакцинация действительно необходима, но нам всё ещё нужно найти способ сгладить углы. Не могут же вся Япония валяться в стационаре, пытаясь избавиться от побочек вакцины?
Это верно. Но мне всё ещё не понятно, каким образом новый вирус вызывает такую реакцию в организме, если на нём почти нет антигенов? Он «гладкий» и не должен узнаваться иммунной системой. Если только…
— Окабэ-сан, а что, если у вируса всё же есть одна опознавательная черта? — предположил я. — Просто выделяется она после того, как инфекция внедряется в ткани?
— Например? — нахмурился Окабэ Акира.
— Взгляните на клиническую картину, — сказал я. — Вирус очень термостойкий. Нас жарит уже третий день, но на температуру ему плевать. Даже ослабленная инфекция всё равно держится в организме.
— И что вы хотите этим сказать, Кацураги-сан?
— Он намеренно повышает температуру, — сказал я. — Посмотрите на иммунный профиль. Все лейкоциты словно взбесились. Думаю, что проблема в цитокинах — в сигнальных молекулах. Вероятно, вирус сам продуцирует цитокин, который заставляет иммунную систему взорваться.
— Но зачем? Он ведь тогда и сам погибнет, если носитель долго не проживёт! — заявил Окабэ Акира.
— Не забывайте, что его создала не природа, а человек. Задача этой инфекции — нанести урон. Создать террор, — произнёс я.
— Звучит логично, но как вы хотите использовать эти знания? — поинтересовался инфекционист.
— Всё просто. Каждому, кто будет вакцинироваться, будет дана подробная инструкция. Посещение стоматолога, консультация терапевта, приём иммунодепрессантов.
— Стероиды хотите людям давать? —
— Так мы заглушим цитокиновый шторм, не дадим температуре разогнаться, — произнёс я. — Но иммунной системе хватит сил и времени, чтобы выработать антитела и создать иммунитет к новому штамму.
— Звучит, как план, — кивнул он. — Мне нравится, как вы мыслите, Кацураги-сан. В таком случае нужно приступать незамедлительно. Начнём с вас и Тошибы-саном. Сегодня же примете глюкокортикостероиды. Понаблюдаем за состоянием до завтра. Если всё стабилизируется, значит, с понедельника можно начинать массовую вакцинацию в «Ямамото-Фарм». Только… Не все ведь согласятся.
— Как и всегда, — кивнул я. — И это их право. Но наша задача — сделать всё, чтобы снизить риск распространения инфекции. Нужно, чтобы она так и осталась в своём очаге. Новая пандемия нам ни к чему.
И в нашем тайном отделении вновь закипела работа. Мы с Тошибой приняли таблетки, затем несколько раз сдали анализы. К нам несколько раз заходил Ватанабэ Кайто, которому сообщили, что мы не заразны. Заведующий сверил наш план и дал добро на продолжение исследований.
Мы почти что вышли на финишную прямую.
Наступило воскресенье, и мы с Окабэ решили, что я уже могу вернуться домой. Все анализы пришли в норму, температура исчезла, а обследование на антитела показало стойкое увеличение иммунных клеток, готовых встретить вирус лицом к лицу.
За эти несколько дней я потратил много сил, постоянно исследуя себя и Тошибу Кетсу. Оказавшись дома, я первым делом подошёл к своему артефакту — сямисэну. И провёл пальцем по струнам. Звук вышел — так себе, но даже этого хватило, чтобы подзарядиться.
После плотного обеда я вырубился и проспал до утра понедельника. Последние дни я толком не спал, да и питался одной лишь больничной едой. А она мне никогда не нравилась — ни здесь, ни в России. Хотя встречал нескольких пациентов, которые, наоборот, так любили эту атмосферу стационара с местной едой, что старались госпитализироваться исключительно ради развлечения.
На следующий день началась вьюга. Снега было немного, но из-за усилившегося ветра, мелкие снежинки хлестали по лицу, словно камни.
Покрасневший от холода, я добрался до поликлиники, и рабочий день начался с планёрки, в которой приняли участие лишь я, всё отделение профилактики и заведующие.
— Итак, уважаемые коллеги, — начал Эитиро Кагами. — Министерство здравоохранения требует, чтобы мы приступили к срочной вакцинации сотрудников «Ямамото-Фарм». Сегодня же. И мы это сделаем, но теперь нам не придётся действовать вслепую. Кацураги-сан и Окабэ-сан трудились несколько дней, чтобы разработать план ведения вакцинированных пациентов. Сегодня я так же поговорил с главным врачом, тот связался с генеральным директором, и было принято решение выдавать вакцинированным два оплачиваемых выходных дня.