Спасите наши души
Шрифт:
Но главной проблемой оставалось расщепление. Элемент делению не поддавался. Энергия разбазаривалась. Количества духа, используемого в аккумуляторе стиральной машины, хватило бы на то, чтобы обеспечить работу электростанции до полного износа механизмов. Пока им не удастся добиться управляемой дезинтеграции, манипуляции с духом будут ставить перед наукой те же проблемы, что и перед идеологией.
Еще одна трудность возникала из-за необходимости делать все втайне, чтобы избежать истерической реакции прессы. Бывали и промахи — например, досадный инцидент с «мертвецом, который ожил и запел», как гласил заголовок одной газетной статьи. Речь
В лаборатории повеяло пораженческими настроениями. Чавес поговаривал о том, чтобы прекратить исследования: будучи убежденным маоистом, он утверждал, что решение проблемы невозможно без идеологической подготовки, подобной китайской. Что до Валенти, тот поддался лирическому отчаянию и, как и большинство ученых, целыми днями подписывал манифесты с протестами против практических результатов своих же собственных открытий. У Валенти была густая шевелюра, сладострастный рот и красивые карие глаза. Сам о себе позаботиться он был не в состоянии, и внушительное число особ женского пола тщетно пытались ухватиться за эту возможность придать смысл своей жизни. Он больше, чем кто-либо, страдал от побочных эффектов и видел на классной доске, вместо формул, творения Леонардо да Винчи и Микеланджело, причем все это сопровождалось звучанием григорианских хоралов. Матье успокоил Валенти, сказав, что расспросил парижских водопроводчиков, работавших в канализации, и те единодушно подтвердили, что через какое-то время к вони привыкаешь и перестаешь что-либо чувствовать.
Лаборатория была забита техническими новинками. Валенти переделывал под новый аккумулятор water-pick — фонтанчик для чистки десен, только-только появившийся на рынке. Чавес трудился над «электрической наседкой». Как говорилось в рекламном каталоге: «Достаточно включить прибор, положить внутрь свежее яйцо, — и вскоре оттуда вылезет цыпленок».
— Черт, — произнес Матье. — Когда я думаю о том, что миллионы людей подыхают с голоду…
Чавес, конечно же, все понял превратно:
— Это правда. Поступлений духа от одной только детской смертности хватило бы, чтобы сделать из Индии современную страну.
Электрический матрас: новый способ провести приятную ночь. Издает ритмичные звуки, навевающие сон. Вибратор: незаметное включение. Удобная форма придется по душе вашему партнеру.
Матье отшвырнул каталог, тихо выругавшись.
— Да ладно тебе! — отозвался Валенти. — Это лучше, чем эксперименты на собаках и крысах. По крайней мере, это не вивисекция. И всегда можно
Из угла лаборатории доносился легкий, ритмичный стук: это методично подскакивал белесый шарик размером с грецкий орех. Уже четвертый год дух без устали — но тщетно — пытался вырваться на свободу. Матье подумал о Мэй. Она снова переживала религиозный кризис.
Господи, подумал он, сколько же тысячелетий понадобится человечеству, чтобы избавиться от предрассудков?
— Должен сказать, как-то не укладывается в голове, что эта штучка так и будет прыгать до конца времен… — не без удовольствия заметил Валенти.
Теперь они уже оба с нежностью смотрели на шарик. Тот стал чем-то вроде амулета лаборатории. Это был их первый успех. Валенти хотел передать его в дар Музею Человека.
— Наступит день, — говорил он, — когда школьники будут приходить специально, чтобы посмотреть на него, на этот новый этап человеческой истории, избавленной от груза прошлого. А! Кстати, взгляни-ка…
Он показал ему газетную вырезку. «Новая электрическая лампочка создана в Соединенных Штатах… Эта лампочка практически не подвержена износу. Своим высоким КПД она обязана нанесенной на стекло пленке, состоящей из двух слоев окиси титана, разделенных слоем серебра…»
— Эти дураки приступили к массовому производству еще до того, как поняли, к чему это приведет, — сказал Матье. — Сто тридцать люменов на ватт, говорят они. Понимаешь, о чем речь? Одно высвобождение дает, по крайней мере, сто мегаватт. Примерно. Не может быть, чтобы они настолько вырвались вперед. Вспомни аварию в Мерчентауне.
— Подано это, во всяком случае, очень неплохо, — сказал Валенти. — Вот, послушай еще: «Пропускающая видимое излучение пленка отражает обратно на нить накала инфракрасные лучи, которые несут в себе основное тепло…»
— В этом нет ничего нового, — сказал Матье. — Усовершенствованный Эдисон, и ничего более. Единственный на сегодняшний день способ дойти до полной деградации…
— Ты хочешь сказать — произвести деградацию, — поправил Валенти.
— Это одно и то же. Единственный способ дойти до полной деградации — это использовать водородную бомбу. Но даже если бы нам удалось получить на это финансирование и избежать международных санкций, нет никакой уверенности в том, что выброс энергии окажется управляемым. Здесь и кроется противоречие: нам нужна замкнутая система.
— Если бы американцам удалось дезинтегрировать дух, об этом все бы узнали. Но им слабо.
Машинально они с Чавесом взглянули на Матье.
— Я не знаю, — произнес Матье глухо. — Не исключено, что мы вообще имеем дело с неделимостью.
Чавес пожал плечами:
— Да брось ты. Нет ничего неделимого.
— А что у нас с побочным эффектом?
Валенти скривился:
— Все так же. Он уменьшается немного по мере привыкания, но, похоже, иммунитет появится еще не скоро. Я вот снова все утро слушал Моцарта.
Чавес рассмеялся:
— Ну что же, не нужно будет ставить на заводах приятную музыку — она будет звучать по расписанию и бесплатно!
Матье сделалось тошно. Это ощущение не сильно отличалось от того, которое он испытывал каждое утро, читая газеты, но было более интенсивным и сопровождалось наплывами возмущения, переходившего в панику и ярость. Сам собой напрашивался вопрос, обратимо ли токсическое воздействие отходов на нервную систему и психику.
— Я не знаю, — снова пробормотал он.