Спасите наши души
Шрифт:
— Спасибо, — произнес югослав. — Вот уж совет так совет!
— В действительности, никого из нас не должны убить, — продолжал Литтл. — В нашем распоряжении будет надежный щит. Щит, который создан не только для того, чтобы защитить нас, но и для того, чтобы обеспечить успех операции. Позже я расскажу вам об этом подробнее. Это лишь краткий обзор… и это только первая встреча. Что до меня, то я ею доволен. С некоторыми из вас я уже был знаком заочно — тем более приятно было встретиться с вами здесь. Забыл сказать, что мы располагаем ценным помощником на месте, в самой Албании. Думаю, присутствующий здесь полковник Старр знает все об этой восхитительной особе. К нам постоянно поступает информация: карты, планы, микрофильмы. Все это мы, разумеется, тщательно изучим.
Инструктаж длился три недели: изучались теоретические и практические аспекты обезвреживания «борова». Профессор Каплан постарался сделать свой научный обзор максимально доступным, так сказать, очеловечить его. Большая черная дворняга с грязной шерстью не отходила от Старра и спала у его ног. Однажды вечером Старра
Русский был удивлен.
— Какого пса? Не видел здесь никакой собаки.
Старр не стал настаивать. Не было сомнений в том, что его моральный дух сильно повредился.
Их перебросили в Югославию шестого сентября и на военном грузовике отвезли в Двигу, поселок в двадцати километрах от албанской границы, где им выдали снаряжение. Спать пришлось в грузовике. Старру приснился сон, который он квалифицировал как «греко-православный»: сон, полный убийц и смуглолицых бородатых святых, с надписями кириллицей над нимбами. Все они были похожи на Лавро. Тот, кого прозвали «патриархом», проникся дружескими чувствами к Старру и рассказывал ему о горах Македонии с любовной нежностью: он говорил так, как будто уже не один век бродил по всем тропинкам Балкан и знал каждый их камень. Угрюмое, дикое лицо, словно разъеденное изнутри страстью. Рядом с этим человеком, казалось, могли находиться лишь орлы и волки.
В четыре часа утра по глухим скалистым тропам, к востоку от Стопива, они перебрались в Албанию и, следуя гуськом за Лавро, направились к опорному пункту, находившемуся уже на вражеской территории, в шести километрах от границы. Там они должны были получить по рации последнюю информацию из Белграда. Они продвигались цепочкой среди хаотичного нагромождения скал, которые будто каким-то чудом упали с неба. Старр испытывал странное чувство, что они опоздали на пару тысяч лет, что их группа должна была выполнить свою задачу еще давным-давно, среди оливковых рощ Иудеи. Каждый из них тащил на спине по тридцать килограммов снаряжения, но на такой местности труднее было удержать не вес, а равновесие. Профессор Каплан не отставал от других, и Старр вдруг сообразил, что ученому лет на десять меньше, чем им всем, за исключением Григорьева. В небе без конца кружились орлы, или, может быть, это был один и тот же орел, неустанно следовавший за ними. К югу горы кое-где расступались и виднелась безмятежная синева моря. Свет, разлитый в воздухе, был совсем как в Греции, с той разницей, что окружавшие их камни были не руинами цивилизации, а творением природы. Порой в глубине долины различались зеленые пятна лесов и темно-зеленые пятна озёр. Лавро ни разу с начала похода не заглядывал в карту; он шел не колеблясь, ему даже не нужно было искать дорогу. Старр был поражен выражением счастья на лице этого человека: он возвращался в родные края. Они продвигались слишком быстро, и им пришлось сделать остановку минут на десять, чтобы вернуться к намеченному графику. По причине, пока ускользавшей от него, но в которой позднее он усмотрел предзнаменование, перед мысленным взором Старра все время стояло лицо патриарха; он различал в нем нетерпение, гордость и толику недоброго юмора, и время от времени какое-то торжество, которое его особенно беспокоило. Он не доверял профессионалу, получавшему столь явное удовольствие от того, что он делает: это могло толкнуть его на какую-нибудь неосторожность. Первые отблески солнца рыжеватыми пятнами заиграли в бороде у Лавро. Сходство со старыми византийским иконами было таким разительным, что Старр поймал себя на мысли, что ищет над головой Лавро потускневший золотой или серебряный оклад.
— В чем дело? — спросил Колек, услышав, как он смеется.
— Мы вступаем прямо в историю, мифологию, предание и, кто знает, может быть, и в какую-нибудь библию будущего, — ответил американец. — Если у нас все получится, то обстоятельство, что все мы — профессиональные убийцы, потонет в волнах всеобщей любви и признательности.
А пока что единственным нимбом над их головами был тот, что ткал для них утренний свет. Но во всех будущих церквях устроят специальные ниши для фигур спасителей христианского мира. Старр взглянул на своих спутников, мысленно прикидывая, в каких позах их обессмертят.
Капитан Мнишек чистил банан; к удивлению Старра, он выбросил белую мякоть плода и начал есть черную, подгнившую. Что ж, сказал себе Старр, в конце концов, в отношении сыра у меня вкус примерно такой же.
Станко что-то насвистывал, высматривая в небе птиц и пытаясь отличить орлов от грифов.
Григорьев, лицо которого полускрывала грива светлых волос, вглядывался в ствол своего «Калашникова». С губ его не сходила мягкая улыбка, как будто в самой глубине ствола он узрел лик своей матери. Колек лежал на спине, заложив руки за голову, и жевал травинку. Майор Литтл отдыхал.Он отдыхал не теряя бдительности, набираясь сил для следующего перехода.
Что до Старра, то его не покидало чувство неприязни к майору. Фальшивый оксфордский акцент, который тот культивировал — однако без успеха, поскольку в его речи то и дело прорезывался кокни [35] , — карикатурное подражание офицеру-аристократу из элитного подразделения Ее Величества, его бормотание сквозь зубы, покашливание и утрированные британские манеры производили на американскую душу Старра примерно тот же эффект, что скрежет ножа о стекло. «Да будет тебе, старина, — думал он. — Мы-то тебя знаем. Так уж вышло, что твое личное дело у нас заполняли весьма тщательно:
35
Кокни— лондонское просторечие.
36
Итон— самая известная и привилегированная школа Великобритании; Сэндхерст— самое престижное военное училище Великобритании.
37
Фельдмаршал Джеральд Темплар(1898–1979) — британский военачальник, командовавший британскими войсками в Малайзии в 1952–1954 гг., в период борьбы с малайской национально-освободительной армией, фактически представлявшей собой боевое крыло Малайской коммунистической партии.
Но Старр прекрасно понимал, откуда в нем эта озлобленность. Литтл был впечатляющей личностью — возможно, потому, что никто, разве что наемник Гай Чапмен, не воплощал лучше него последние тридцать лет мировой истории. Только из настоящего подзаборника мог вырасти настолько «типичный представитель». Одни уже украшенные фестонами мочки ушей были данью уважения Африке Амина Дада, Бокассы [38] , Нгемы [39] — уважения к неограниченной власти. Бледный и пристальный взгляд, отмеченный беспощадным блеском, был взглядом фанатика-исполнителя.Какая глубокая обида, какая тайная и неизгладимая психическая травма толкали этого человека на то, чтобы находиться всюду, где, под видом «великих священных дел», начинался разгул жестокости и зверства? Что его мать была шлюхой, объясняет далеко не все, думал Старр, ведь все мы дети нашей матери-цивилизации.
38
Жан-Бедель Бокасса(1921–2006) — президент Центрально-африканской Республики в 1966–1976 гг., в 1976–1979 — император. Обвинялся в каннибализме.
39
Масиас Нгема(1924–1979) — первый президент Экваториальной Гвинеи.
Профессор Каплан, со своей занятной шевелюрой в стиле Харпо Маркс [40] –Эйнштейн, любовался пейзажем и посасывал пустую трубку; волосы по всей его голове стояли дыбом, вероятно под воздействием горного воздуха.
Комаров сидел с озабоченным видом — ни дать ни взять татарин, потерявший коня.
Лавро ел козий сыр, ловко орудуя ножом.
— Я неплохо здесь повоевал, — сказал он, указывая ножом на окрестные горы. — Около сотни усташей, наемных убийц на службе у Анте Павелича, умудрились забраться сюда, когда искали нас. И они нас нашли — что правда, то правда! Но мы не вырвали им глаза, как они это делали с нашими. Мы оставили эту работу грифам. Насколько я знаю, Анте Павелич припеваючи жил до самой смерти в Соединенных Штатах. Как вы это объясните, полковник Старр?
40
Харпо Маркс(1888–1964) — американский киноактер, член популярного комедийного квинтета братьев Маркс.
— Жизнь в Соединенных Штатах весьма приятна, вот как я это объясняю, — ответил Старр. — Я очень рад, что вы, коммунисты, начинаете это осознавать.
Они рассмеялись. Профессиональный юмор.
— Кто-нибудь хочет сыра?
Старр сказал «да».
Они снова двинулись в путь. После нового получасового подъема они увидели последний опорный пункт и пятерых ожидавших их людей. Югославского генерала Поповича сопровождали полковник, капитан, отвечавший за связь, какой-то молодой парень с приятными манерами и загадочный штатский, в мягкой шляпе и городских ботинках, который вполне мог бы состоять на службе в каком-нибудь гестапо. Все были вооружены, за исключением генерала. Десятью минутами раньше они выходили на связь с Белградом: приказ продолжать операцию был подтвержден. Прогноз погоды превосходный; последние донесения агентов из Зива свидетельствовали, что никакого перемещения войск в секторе «борова» не наблюдается. Они склонились над картами и какое-то время уточняли маршрут. Албанские передовые посты и первые патрули находились в тридцати пяти километрах к востоку, в горах Брада.