Спасите наши туши!

Пестов Станислав Васильевич

Сникший Котогреев вынул платок и начал сморкаться.

— Ладно, ладно, — похлопал ставшего почти ручным клиента подобревший Прокопенко. — Нешто за приписки нынче судят? Пойдем во двор, прикрепим к тебе передовика…

2. Хозяин большой дороги

Несмотря на то, что рабочее утро было в разгаре, все поголовье автомобильного стада теснилось на территории автоколонны.

Из окошка кабины ближайшего грузовика торчали подошвы сапог, тело же самого шофера возлежало в кабине

в позе султана, пресыщенным взором следящего за томными телодвижениями тружениц сераля. Вокруг кабины вот уже полчаса мелким бесом вились Прокопенко с клиентом и диспетчер.

— Федь, а Федь, — ласковым голосом взывал начальник. — Съездил бы, а… Он тебе. — ткнул Прокопенко в сторону пугливого клиента, — и вторую ездку припишет!

— Три, — задумчиво отвечал наконец Федор, — пущай три ездки нарисует! Кооперативную квартиру буду ладить!

— Хорошо, три, три! — захлопал в ладошки от радости начальник и незаметно ткнул в бок клиента: —Да кланяйся же, кланяйся, истукан!

— И чтоб по восемнадцать тонн туда и обратно было нарисовано, — нагнетал шофер, досадуя, что продешевил.

— У твоей, Феденька, машины грузоподъемность-то всего три тонны, — взметнулся было жалкий голос диспетчера.

— Щас как осерчаю! — пугнул Федор.

— Кыш, зануда! — замахнулся Прокопенко на диспетчера, — Ты его, Федюша, прости, он от жары совсем плохой. Поезжай себе с богом, будут тебе тонны.

— Вот он какой, — умиленно вздыхал начальник, глядя вслед Федору, выезжавшему из ворот автобазы на большую дорогу. — Куда ни поедет, а план всегда привезет!

3. Проблема сверхзвука

Слегка потрудившись у замороченного прораба, Федор возвращался в некотором раздвоении чувств. С одной стороны, транспортные накладные свидетельствовали, что нынче скромный труженик преодолел на своем грузовике звуковой барьер и даже стоял где-то на пороге покорения световой скорости. С другой стороны — мучила угроза захлебнуться бензином.

С горючим вообще в автоколонне была беда, если не катастрофа. Бензин и солярка выдавались в расчете на «добытые» у клиента километры, и лучшие рационализаторы отчаянно бились над проблемой: куда деть неиспользованное горючее? Раньше его сливали в ближний овраг, но забивший внезапно фонтан высокооктановой жидкости в низовьях оврага озадачил местных геологов, и слив было велено прекратить…

И, по правде сказать, не в одном лишь Саврасске возникали проблемы с горючкой, но каждый решал их доморощенно ввиду отсутствия централизованного подхода. В «Сельстрое», например, списывали бензина на 250 тысяч литров больше, чем получали его на нефтебазе. В Саврасской «Сельхозтехнике» горючим топили печи котельных, а в Соловейковской автоколонне № 1307 умельцы пошли далее всех — был ими успешно внедрен «сверхэкономичный» двигатель, дающий при нынешних драконовских мерах по нормированию бензина неслыханную экономию в 70 %. Попросту говоря, талоны на оставшийся от приписок бензин сдавали опять на автобазу, имея в виду сотенные премии за «сверхэкономию».

Но по каким-то

причинам не был этот опыт широко распространен, и оставалась у Федора одна лишь дорога для сбыта талонов на шестнадцать тонн горючего.

4. Роскошь — это бензин!

Не сразу нашел свое место в жизни нынешний оператор Саврасской автозаправочной станции Генрих Нечитайло.

— Автомобиль — это не роскошь, — смекнул как-то Нечитайло, пристально вглядевшись в изгибы фортуны, — роскошь — это бензин!

И, закопавши в землю диплом кандидата технических наук, обнаружился впоследствии Нечитайло в сфере бензинного сервиса.

— Ну, ну, осади! — сурово покрикивал он владельцам частных автомашин, предварительно оглядевши тщательным образом окрестности АЗС. — Заправляйся вон в той колонке, где бензин отпускается для государственного транспорта.

И белыми перстами с двухкаратными бриллиантами складывал отдельной кучкою банкноты, полученные от продажи «казенного» горючего. Нехватку проданного бензина Генрих Нечитайло возмещал талонами, которые приладился скупать у плутоватых шоферов чуть ли не по весу, как макулатуру.

— Хозяин, — стлался время от времени у окошка АЗС свистящий шепот, — купи талонов, тридцатку за тонну…

5. Последняя просьба

— Беркут, Беркут! Я — Кобра! — хрипловато шелестел эфир. — Продолжаю наблюдение за объектом. «Профессор» скупил «макулатуру» У семи клиентов и отпустил за наличные «керосин» сорока трем частным лицам. Передаю номера их экипажей. Какие будут указания?

— Кобра, Кобра! Я — Беркут! Через полчаса — у «Профессора» конец смены. Взять с поличным. — Голос майора ОБХСС неожиданно дрогнул — Смотри, сынок, не рискуй понапрасну, береги себя. Не кури поблизости от бензина…

— Товарищ майор, — взволнованно отвечала «Кобра», почувствовав неуставную слабину в голосе начальника. — Если что случится… я хотел бы передать последнюю просьбу. Поставьте на каждой АЗС нашего человека для открытого демонстративного наблюдения. Сколько раз ни проводил я такие операции, результат был поразительно одинаков — на треть сокращается количество бензина, отпущенного через колонки для государственного транспорта, и ровно настолько же возрастает количество проданного горючего для частников…

— Я понял тебя, сынок, — ты очень добр к людям. Но разве в этом дело?

6. В чех же дело…

— Дело в том, — горячился уже немолодой майор ОБХСС, — что из-за приписок грузооборота в автохозяйствах остается много неиспользованного горючего. И миллионы тонн бензина уходят «налево» — владельцам индивидуального транспорта.

Участники совещания за круглым редакционным столом «Крокодила», где шла речь о приписках и потерях горючего, печально вздохнули, хотя все так или иначе представляли себе последствия погони автохозяйств за тонно-километрами.