Спаситель и сын. Сезон 6
Шрифт:
– Я?! Я стыжусь? Это я стыжусь?! – задохнулся от возмущения Соло. И, пригласив взглядом Спасителя в свидетели, продолжал: – Ты видел, как она одевается? Видел?
– Нет, – ответил Спаситель. – А как?
Газиль насмешливо поджала губы. На ней были укороченные джинсы в обтяжку, кроссовки на голую ногу и курточка-коротышка – одежка по возрасту, но не по погоде холодного ноября.
– Брат считает, что я одеваюсь как проститутка, – сообщила она с вежливым безразличием. – Мне всего двенадцать было, а парней уже зашкаливало, когда я проходила мимо. Слюни
– О маме ни слова, – произнес Соло угрожающе.
– Мама тоже красится!
Соло занес руку, и Спасителю пришлось призвать его к порядку.
А Газиль продолжала бурчать вполголоса:
– Мама красится хной, а чем хна лучше туши для ресниц?
Соло театральным жестом заслонил глаза рукой.
– Я уже сказал, что рад вас видеть, – повторил Спаситель. – А теперь скажите, с чем вы ко мне пришли.
– Моя сестра рискует оказаться в преступном мире.
Соло учился на вечерних курсах и любил употреблять красивые выражения.
– Барыжит Адиль, и я тебе об этом говорила, – заявила Газиль.
– Вот какая у меня семья, – горько вздохнул Соло. – Брат дилерствует, сестра ворует.
– Кто ворует? – переспросил Спаситель.
Ответа не последовало.
– Вы из-за этого пришли?
Молчание. Соло замкнулся, Газиль насупилась. Через несколько минут девушка не выдержала и обратилась к брату:
– Что же ты? Давай! Скажи что-нибудь!
– Это я должен говорить? – вскинулся Соло.
– Нет, не ты! Чужой человек, который на нас смотрит!
– Не смей так про него говорить, – возмутился Соло. – Он доктор, у него дипломы.
– А ты не смей на меня кричать!
И Газиль принялась напевать: «Брось, не делай, прекрати, сядь-ка здесь, туда иди!» [4]
Спасителю снова пришлось вмешаться: он находил происходящее крайне интересным, но не мог понять, зачем они все-таки здесь. Соло высказал причину в одной фразе:
– Ее отчислили из коллежа, потому что она стащила ключ из сумки учительницы информатики.
4
Песня Жака Дютрона (р. 1943) – рок-музыканта, киноактера, очень популярного в 60–70-е годы, лауреата премии «Сезар» за исполнение роли Ван Гога (режиссер Морис Пиала).
– Не информатики. У биологички, – придралась к брату Газиль.
– Ключ? – переспросил Спаситель. – А зачем?
– Зачем ключ, не знаете? Им замок отпирают, – объяснила Газиль, будто говорила с недоумком приготовишкой.
– И какой же замок?
– Мне-то откуда знать, что она им отпирает!
– Значит, вы взяли ключ, не зная, что он отпирает. Вот я вас и спрашиваю: зачем?
– Чтобы насолить этой гадине.
Соло снова сделал сестре замечание по поводу того, как надо говорить, и тут же получил в ответ:
– Заткнись!
– Что-о?!
Он уже поднялся с места, готовясь отвесить сестре пощечину. Газиль подняла руку, защищаясь.
– Я не говорила «заткни глотку», я сказала «заткнись».
Спаситель усадил Соло на место.
– До чего вы оба горячие! И всегда вы так общаетесь?
Брат и сестра, слегка смутившись, рассмеялись. Газиль сунула руки в карманы своей мини-курточки и подняла руками в карманах грудь. Мать-природа одарила ее пышными формами, газельими глазами и роскошными вьющимися волосами. Конечно, она привлекала мужские взгляды, и, конечно, именно это внушало беспокойство Соло. Но Спаситель сделал вид, что верит, будто главная проблема Газиль в том, что ее отчислили из коллежа Поль-Берт. Окончательно?
– На три дня, – уточнила Газиль.
– Но это будет записано в твоем школьном досье, – напомнил Соло.
– Хорошо, что не в полицейском, и я не отправлюсь к тебе в тюрьму.
Спаситель вернул разговор к обстоятельствам кражи. Это случилось в конце уроков? Учительница повернулась к классу спиной? Сумка была открыта? Кроме ключа там ничего не было? Почему именно у этой учительницы?
– Чтобы ее наказать, – заявила Газиль, гордо вскинув голову.
– И чем она перед вами провинилась?
– Передо мной? Ничем. Она учить не умеет. Она преподает нам воспитание, ну такое, ты понимаешь…
– Сексуальное.
– Да. И это просто жуть. Даже девчонки о ней высказывались.
– И что же они говорили?
– Не хочу повторять, – сказала Газиль и покосилась на брата.
Спаситель подвел итог:
– Значит, вы украли ключ у учительницы, потому что весь класс ею возмущался.
– Да! – с торжеством согласилась Газиль, довольная, что ее наконец-то поняли.
– Ну и какой в этом смысл? – недоуменно вопросил Соло.
– Вот за этим вы и пришли ко мне, – отозвался Спаситель нравоучительным тоном. – Психотерапия помогает искать смысл.
– Чего его искать? Я же вам сказала, в чем смысл, – подала голос Газиль.
– Думаю, над истинным смыслом вашего поступка стоит еще подумать.
– Может, она клептоманка? – осведомился Соло, гордясь своими познаниями.
– Клептоманка? – повторил Спаситель, всеми силами стараясь не улыбнуться. – Ну, не знаю… и часто вы что-то воруете, Газиль?
– Как когда. А что вы называете часто?
Спаситель понял, что сейчас Соло обязательно отвесит сестре пощечину, и поспешил объяснить, что клептоман не может удержаться от воровства. Его интересуют не вещи, а сам процесс. И потом предложил:
– Может, вам стоит пройти несколько сеансов семейной терапии? Я вижу, вы очень привязаны друг к другу, но отношения у вас напряженные.
– Это уж точно, – согласилась Газиль, получавшая не меньше двух оплеух в неделю, что нисколько не охлаждало ее боевой пыл.
– А семейная терапия – это что? – поинтересовался Соло, заранее настроенный против вмешательства в семью.