Спаситель Птолемей
Шрифт:
После понесенных значительных потерь, не считая себя достаточно сильным, чтобы держаться вблизи от серьезного противника, Антигон решил расположиться на зимние квартиры как можно дальше от него.
Эвмен, узнав об отступлении Антигона, тоже повел свое войско на зимние квартиры, чтобы восстановить его мощь.
Это было самое крупное сражение между диадохами.
Военачальники и сатрапы союзных войск, получив передышку, забыли всякую осторожность, не обращали внимания на советы и приказы Эвмена. Каждый из сатрапов снова стал сам
Сатрапы разбросали свои зимние квартиры по всей провинции Габиен так, что расстояние между отдельными лагерями достигало пятнадцати парасангов.
Влияние Эвмена резко упало. Вести о победе царской армии не подтвердились… В войско проникли слухи, что Кассандр жив, а армия Полиперхонта почти разгромлена.
– Кардианец обманул нас, – шептались военачальники. – Войско Кассандра приближается к Македонии.
– Царскому дому угрожает серьезная опасность! – подзадоривал Певкеста. – Сила на стороне оппозиции, а не царского дома.
Положение Эвмена с каждым днем становилось всё затруднительнее.
Для Антигона не осталось тайной ошибочное разрозненное расположение лагерей противника. Медлить было нельзя!..
Антигон срочно созвал военный совет.
– Я уверен в успехе неожиданного нападения.
Военачальники сосредоточенно внимали своему полководцу.
– Расстояние по удобной военной дороге составит двадцать пять дней перехода. Мы не имеем права терять время, – продолжал Антигон. – Переход через солончаковые, безлюдные степи – всего восемь дней. Этот переход крайне труден, но мы, не дав неприятелю время собрать воедино свои разбросанные войска, победим. Всего важнее сохранить наш неожиданный переход в строжайшей тайне.
Войскам был отдан приказ готовиться к походу.
Передвижение войска совершалось с величайшей осторожностью. Костров не зажигали даже в холодные ночи.
На шестой день началась непогода. Задули сильные пронизывающие ветры, и наступил трудно переносимый холод. Воины могли замерзнуть. Пришлось зажигать костры, – это было единственное средство спасения.
С окружающих степь гор дозорные Певкесты первыми заметили армию Антигона. Гонцы срочно донесли Певкесте, чей лагерь был расположен ближе всех к войскам неприятеля, что армия противника наступает и находится на полдороге пути к лагерю.
В шатре Эвмена немедленно был созван военный совет, начались обсуждения, что делать.
– Через четыре дня, – докладывал не на шутку встревоженный Певкеста, – неприятель достигнет лагеря. В столь короткое время невозможно собрать вместе все войска. Наши лагеря раскинуты на расстоянии шестидневных переходов друг от друга.
Все были в смятении.
– Необходимо как можно скорее собрать расположенные ближе всего войска и с ними отступить, чтобы не потерять армию, – предложил Тевтема.
– Это гибель для нас всех! – раздались неуверенные голоса.
– Тевтема прав, – поддержал военачальника Певкеста. – Надо отступить и выждать момент.
– Да
Слово взял Эвмен. Заговорил с обидой в голосе, резко.
– Создавшаяся опасность – последствие ошибочного расположения зимних лагерей. Я категорически не советовал делать этого с самого начала. Тогда вы не пожелали меня послушаться. К счастью, я еще и теперь в состоянии найти выход из этой опасной ситуации, если только вы поклянетесь подчиняться всем моим указаниям и исполнять их быстро и беспрекословно.
Все с изумлением слушали стратега. Он говорил вдохновенно, с убеждением, он переводил свои блестящие, вкрадчивые глаза с одного сатрапа на другого, стараясь постигнуть их мысли.
– Мы должны задержать неприятеля до прибытия всех наших войск. И я знаю, как это сделать. Если вы подчинитесь моим приказам, войско Антигона, утомленное дорогой и перенесенными лишениями, будет почти в наших руках.
Сатрапы слушали Эвмена со смешанным чувством восхищения и неприязни, радости и недовольства.
Тевтема думал: «Безумец и азартный игрок! Подожди, доберемся мы до тебя. Всему свое время!»
Эвдим вздыхал: «Куда заведет нас его честолюбие?»
Сивиртий размышлял: «Да хранят нас боги! И не дадут кардианцу навлечь на нас непоправимые бедствия.»
О невероятных богатствах Певкесты ходило много рассказов. Он сам любил, чтобы говорили о его роскошной жизни, поэтому тяжко вздыхал: «Да, много дел может натворить этот одаренный, ненадежный и опасный человек.»
Вслух же произнес:
– Зевс даровал тебе бесстрашное сердце.
Закончив свою речь, Эвмен приказал всем присутствующим на военном совете военачальникам следовать за ним с воинами, которых они имели при себе.
Все поскакали к широкому, спускавшемуся в сторону степи склону гор, который был виден с далекого расстояния.
Здесь Эвмен приказал отмерить место для лагеря почти в одну парасангу окружности и вбить в землю вехи, разложить костры в двадцати локтях расстояния друг от друга, чтобы неприятель думал, что видит перед собою настоящий лагерь, в первую стражу ночи поддерживать огни, как будто весь лагерь еще не спит и сидит у костров за ужином. С каждой следующей стражей количество огней должно уменьшаться, а к утру почти дать кострам совсем потухнуть. Повторять то же самое ежедневно до прибытия всех войск.
Судя по занимаемому огнями пространству, нельзя было сомневаться в том, что в лагере находится всё неприятельское войско.
Приказ Эвмена был исполнен с величайшей точностью.
Антигон не решился вести в бой свою утомленную трудным переходом армию против готовых к битве войск неприятеля. Опасаясь, чтобы союзные войска, чувствуя свое превосходство, не выступили против него, он поспешил свернуть на большую военную дорогу, где попадались селения и небольшие города, чтобы дать изнуренным переходом войскам отдых.