Спасители

Бимон Джеймс

Многие из тел действительно были неприлично большими. Они, несомненно, получали еды больше, чем стандартный рацион трижды в день.

– Кель, они были богаты в исчислениях валюты, которая теперь ничего не стоит. Мы разморозим их, и они расплатятся с нами очень качественной

бумагой.

Кель покачал головой.

– Ты должен думать о людях, а не о деньгах. Мы – спасители. Ценность для нас представляют они сами, а не их деньги.

Я посмотрел на криокапсулу. Внутри неё лежал мёртвый старик, с тонкими седыми волосами и пятнистой кожей. Большинство остальных людей тоже выглядели очень старыми. Я указал на мёртвого старика, не потрудившись скрыть своё презрение.

– Зачем мне нужно будить парня, которому явно за двести сорок?

Кель подошел к капсуле и стёр изморозь с металлической таблички.

– Взгляни-ка сюда, это довольно забавно, – сказал он.

Имя: Джеймс Бимон. Возраст: семьдесят три.

Я чувствовал, как у меня отвисла челюсть. Я был на сорок пять лет старше этого парня. Но потом я вспомнил историю – генетическая стимуляция стала обыденной практикой только после Исхода.

– Ну, хорошо, – сказал я, пытаясь понять ход мыслей Келя. – Мы размораживаем этого малолетнего дедулю и всех прочих, кто тут находится, делаем им генетическую стимуляцию, и в результате получаем молодых специалистов по всяким древним профессиям. Мы можем нанять их в качестве музейных гидов, дизайнеров для исторических фильмов, консультантов по старинной архитектуре. О, чуть не забыл

про гейш! Сколько, говоришь, тут этих тел?

Кель улыбнулся.

– На Земле сотни таких объектов, и в них несколько тысяч замороженных тел. Это количество отлично укладывается в мои планы, но выглядит слишком большим для того, что предлагаешь ты.

Кель был прав. Лишь несколько планет в освоенной человечеством вселенной могли вместить такое количество новых жильцов. Большинство прочих мест находились на самых ранних этапах подготовки к колонизации, и там шла жестокая борьба за предметы первой необходимости, такие как продукты питания и кислород.

Я не мог понять логику Келя. Я недоверчиво посмотрел на него.

– Это не может быть какой-то юридической лазейкой. Я уверен, что не смогу оживить этого пожилого троглодита, вылечить его от дизентерии, гельминтоза или любого другого погубившего его средневекового недуга, а затем компенсировать затраты за счёт налоговых льгот. Так что же это значит?

Кель улыбнулся.

 – Речь идёт о простых людях, а не о тысячах богачей, чьи семьи даже не вспомнили о них во время Исхода. Речь идет о терраформаторах, шахтёрах, множестве других бедных людей. Речь идет об их спасении, брат. Вот, держи.

Он бросил мне что-то так быстро, что я едва успел поймать и удержать этот предмет.

Белый тюбик, черные буквы на нём. «МЯСО».

Я был потрясён.

Моему бестолковому брату впервые пришла в голову действительно отличная идея.