Спасительница волшебных книг
Шрифт:
– Эван – сирота, – рассказывал Тахир, вытянув ноги у очага. – Рос в приюте. Чистил обувь на улицах, и выполнял любую другую работу, на которую его посылали воспитатели.
– Так вот откуда у тебя все эти практические знания! – я похлопала Эвана по плечу, он надулся. Он стеснялся разговаривать в присутствии Ирмы, стеснялся признаваться в своих выдумках и предоставил Тахиру рассказывать его историю.
– А теоретические откуда? Ты ужасно много знаешь! Твои советы мне очень помогали.
– Я люблю читать, – буркнул Эван. – Каждый
– Как же ты познакомился с Бармаланом?
– Он чистил у меня сапоги. Задавал вопросы. Я рассказал ему... что служил юнгой на корабле. Развлекал его историями о путешествиях. И Бармалан верил. Решил, что мои истории составят чудесный сборник.
– Вот трепло, идиот безмозглый, – буркнул Тайк, который поглядывал на Эвана с презрением. Эван насупился, а я поспешила сказать:
– Тайк имеет в виду Бармалана, не так ли?
И грозно посмотрела на Тайка.
Как все неуверенные в себе подростки, Эван был безмерно самолюбив. Я поняла это, когда еще знала его книгой.
– Какой худой ребенок! – ужаснулась госпожа Ирма. – Это возмутительно. Кожа да кости! Немедленно ешь этот кусок ветчины. И пирог!
– В приюте жира не нагуляешь, – буркнул Эван и запустил пальцы в тарелку
– У тебя совсем нет родни? Где же ты теперь будешь жить?
– Вернусь в приют. Или сбегу и стану бродячим чистильщиком. Или устроюсь юнгой на судно. Хоть мир повидаю и не буду ни от кого зависеть.
– Ты все еще жаждешь свободы и приключений? – спросила я, памятуя Катрину и то, как изменилось ее мировоззрение.
– Конечно! Еще пуще прежнего!
Госпожа Ирма помолчала, а потом вдруг заявила:
– Все в свое время. Рано тебе в большой мир. Мне нужен садовник. Будешь жить у меня. В приют ты не вернешься. У меня есть свободная комната с хорошей кроватью и камином. Мы отдадим тебя в школу и научим манерам.
– Спасибо, но мне это не подходит, – скривился Эван.
– Твоего согласия никто не спрашивает. Я напишу директрисе приюта, она вышлет твои документы, – отрезала госпожа Ирма.
Я уставилась на нее во все глаза. Кажется, у Ирмы проснулся материнский инстинкт. Детей у нее не было, и она, в сущности, была очень одинока.
Кажется, все складывается хорошо и для нее, и для Эвана. А для Тахира?
– Вы нашли вашу дочь?
– Напал на след того, кто купил ее книгу, и догадываюсь, где найду ее тело. Тайк помог, – он кивнул на бывшего воришку. – Этот парень отлично знает черный рынок Нианоры и все ее потаенные места. Я обязательно найду Алоли. Мне не терпится исправить свои ошибки. Все эти годы я был так одинок... Это тяжело даже для мага. Иногда так не хватает понимающей души рядом... не хватает покоя. Порой хочется поселиться в тихом, уютном городке, забыть о магии, как Таффита, жить спокойной жизнью, с дочерью и... с кем-нибудь еще.
И Тахир вдруг
Мы провели приятный вечер за воспоминаниями и рассказами, а когда за окнами стемнело, Тахир и Тайк ушли на постоялый двор, а Ирма увела Эвана к себе.
– Зоя, я не хочу к ней! – шипел Эван. – Спаси меня! Она будет пичкать меня нравоучениями!
– Попробуй, может тебе понравится. Она здорово изменилась. У нее хороший дом. Она заботливая.
– Слишком заботливая!
– Именно это тебе и нужно! Неужели тебе хочется назад в приют?
– Нет, конечно, но...
– Что ты любишь на завтрак, мальчик? – строго спросила Ирма. – Ветчину, сосиски? Пирог с потрохами?
– Все и побольше, – брякнул Эван.
– Да, пожалуй, – согласилась Ирма. – Завтра пораньше схожу в лавку и все приготовлю.
Эван, пораженный таким отношением, дал себя увести.
После их ухода я остро почувствовала одиночество. И укол ностальгии.
Хочу ли я вернуться домой? И да, и нет. Я соскучилась. Но буду еще больше скучать, когда окажусь на Земле.
Пора было запирать дом и идти в кровать, но спать хотелось; хотелось мечтать.
Я сняла с полки волшебный фонарь Таффиты и зажгла его. Ирма принесла фонарь обратно в лавку и оставила его здесь. «Пользуйся, если захандришь», – сказала она. Просто удивительно, как в одной женщине сочетались заботливость, чуткость, невероятная склочность и жадность. Впрочем, я уже поняла, что ее отрицательные качества были лишь доведенные до крайностей продолжения ее достоинств. Или наоборот. Ей нравилось совать нос в дела посторонних, когда другие были ей чем-то обязаны. Ну и что с того? Я научилась отстаивать свои границы с Ирмой и ценила то, что она для меня делала.
Вот сейчас ее «возвращенный подарок» оказался кстати. Я вставила внутрь свечу, села на кресло и наблюдала, как комната наполняется ожившими фантазиями. Вспоминала, как точно так же погружалась в мечты о сказочном мире дома, и вот я тут, – но почти ничего не увидела в Эленвейле, не познакомилась с его чудесами, кроме как с черным колдовством Бармалана!
А времени все меньше. Мне нужно столько успеть! Увидеть магические башни и драконов, хрустальные пирамиды Гизуллы и говорящих каменных сфинксов!
О чем я думала, тут же оживало перед моими глазами. А мне становилось все печальнее. Да, я хотела увидеть все это наяву, но не одна, а с человеком, с которым я могла бы разделить восторг. Да не с любым человеком, а с вполне определенным.
И фонарь тут же услужливо нарисовал мне его образ. Скрипнула дверь, легонько зазвенели колокольчики, и в торговый зал стремительно вошел Матеус. Моя фантазия выдала забавный фокус – Матеус был одет в земную одежду – в джинсы, толстовку и куртку. На первый взгляд – обычный земной парень.