Спасительница волшебных книг
Шрифт:
– Надеюсь, ты наведешь здесь порядок, – сказал Бармалан, как будто подслушав мои мысли. И добавил угрожающе: – Но смотри не сломай и не разбей ничего. Иначе накажу.
Его слова не оставили сомнения в том, что моя жизнь в этом доме будет не сахар.
Я поскорей отвернулась от неприятной физиономии моего жениха и попятилась, увидев такое же лицо с другой стороны.
Что за дьявол! И тут и там Бармалан! Только этот какой-то... серый, как мертвец?
– Эту статую мне изготовил и подарил столичный скульптор
Это не живой человек, это статуя!
Ну кому придет в голову выставлять собственную каменную копию в гостиной? Однако мой женишок – тщеславный тип!
А женишок подошел к своему двойнику и принял точно такую же напыщенную позу: грудь вперед, рука за отворотом сюртука, подбородок вздернут.
Скульптор был талантлив и не жалел времени на детали. Он тщательно вырезал каждый волосок в бакенбардах и бровях книготорговца. Точно передал снулое выражение глаз и желчный изгиб губ. И даже сальный пробор на голове не забыл.
– Отличная работа, – похвалила я неуверенно, потому что книготорговец ждал реплики.
Бармалан прищурился. Чем-то моя интонация ему не угодила. Видимо, в ней недоставало восторга.
– Идем дальше, – велел он и ткнул рукой в коридор.
Как собаке указывает, честное слово.
– Наша супружеская спальня, – Бармалан распахнул следующую дверь и добавил приторно-сладким голосом: – Жду не дождусь ночи, когда мы уединимся в ней.
Меня затошнило.
Спальня тоже была роскошной, но очень холодной и неуютной. Широкая кровать на львиных лапах занимала почти половину комнаты, в углу темнел зев камина.
Не хотелось представлять, что ждет меня сегодня ночью на пышной перине кровати.
Может, удастся уговорить Бармалана потерпеть с супружескими обязанностями? А там меня консул как-нибудь вызволит из этой ловушки.
Но надежда на счастливый исход моего приключения таяла с каждой секундой.
– Там умывальня, – Бармалан указал на дверь в правой стене. – Приведи себя в порядок.
Я покорно зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Умывальня оказалась огромной, как гостиная в моем земном доме. Посередине стоит чугунная ванна на львиных лапах. В ванной есть сток, но нет крана с водой. На полу два ведра с холодной водой.
Я еще больше погрустнела.
Водопровод в мире Эленвейла имеется в столице; здесь же, в глубинке, ванные комнаты устроены проще. Слуга нагревает воду, приносит, выливает в ванну. Ты моешься, потом спускаешь грязную воду в сток. Ладно хоть вычерпывать ее не нужно. Но служанка Бармалана сбежала, сам он воды нагреть не удосужился. Поэтому мыться придется холодной.
Неважно! Лишь бы смыть с себя тюремный запах.
В моей сумке был шампунь, но где сейчас сумка – неизвестно. Надо попробовать через стряпчего вернуть мое имущество.
К
Я разделась, забралась в ванную, стиснула зубы, но никак не могла решиться плеснуть на себя из ковшика.
– Давай, Зоя, давай! – подбодрила я себя шепотом. – Ты грязная как свинья. Надо помыться!
И тут я вздрогнула и замолчала. Показалось, что Бармалан стоит за закрытой дверью и прислушивается. А может, и подглядывает в незаметную щелку.
Старый извращенец!
Однако надо с этим покончить. Я зачерпнула воды из ведра и вылила на себя.
Показалось, что струи холодной воды разрезали меня на тысячи кусков. Дыхание перехватило, а глаза вылезли из орбит. Я принялась бешено растирать себя руками, и плеснула на спину еще раз из ковшика, и еще раз, чтобы скорее привыкнуть.
С горем пополам помылась. Стуча зубами от холода, выбралась из ванной и закуталась в чистую простыню, которую нашла на полке.
Прошлепала босыми ногами до двери и замешкалась, не решаясь выйти.
Что, если открою дверь, а там стоит Бармалан и смотрит на меня похотливыми глазами? А я лишь в мокрой простыне, тело просвечивает!
Но стоять на полу холодно. В спальне хотя бы есть камин – можно его разжечь и согреться.
Я рывком открыла дверь и вздрогнула – мне в лицо ухмылялась физиономия книготорговца, обрамленная седыми бакенбардами.
Так и знала! Стоял под дверью и подслушивал, а то и подглядывал.
– Ну вот, теперь ты чистая и хорошо пахнешь, – сказал Бармалан и провел по моей щеке холодным липким пальцем. Палец пробежал до подбородка, спустился по шее и пощекотал ключицу.
Я повыше подтянула простыню и отступила на шаг.
– Ну что же ты, дурочка? Не бойся, – продолжал Бармалан вкрадчивым голосом, – заходи. Я разжег камин. Тут тепло. Можешь скинуть простыню. Она вся промокла.
– Мне не во что переодеться.
– Мы подберем тебе что-нибудь. Но куда спешить? Церемония состоится только через два часа. Что если мы проведем это время в спальне? Нет нужды ждать ночи. Все равно мы скоро поженимся.
Его пальцы ухватили за край простыни и настойчиво потянули. Я вцепилась в нее, что было мочи.
– По нашим традициям жениху и невесте нельзя заниматься... этим до брака, – выпалила я.
– Разве? – удивился Бармалан. – Я слышал другое. О жительницах вашего мира говорят, что они не блюдут невинность до свадьбы.
От его речей и взгляда – не то насмешливого, не то презрительного, но определенно похотливого – мне стало противно.
Он наступал, я пятилась обратно в ванную. Бармалан протянул длинную руку и захлопнул дверь за моей спиной, отрезая путь к отступлению. Его лицо оказалось совсем близко, и он жадно потянул ноздрями, втягивая запах моей кожи. Мне же пришлось задержать дыхание.