Спасительница волшебных книг
Шрифт:
Ну почему в Эленвейле еще не изобрели мятную жевательную резинку! Этому типу она бы не помешала. До чего смрадное у него дыхание! Зубная паста в этом мире есть – так чего он зубы не чистит?!
Меня накрыла ледяная волна безысходности. Что делать? Как увильнуть от притязаний моего жениха?
– Зоя... – его голос стал грозным. – Ну же, будь со мной поласковее. Ты же не хочешь обратно в тюрьму и на свидание с «железной вдовой» и господином Клюгом? Я еще не подписал все бумаги. Вполне могу отказаться от сделки.
И он красноречивым
Я помотала головой и зажмурилась.
– Господин Бармалан, вы что тут делаете? – вдруг ворвался в комнату зычный женский голос. – Вам нельзя оставаться наедине с невестой до церемонии. Потерпите уж пару часов! Ишь вы какой прыткий.
Госпожа Ирма цинично хмыкнула и решительно добавила:
– А ну-ка, прочь, прочь! Оставьте вашу невесту в моих руках. Никуда она от вас не денется. А пока извольте соблюдать правила приличия!
Бармалан досадливо поморщился, но отступил. Окинул меня последний раз оценивающим взглядом и вышел из спальни.
Я чуть не расцеловала госпожу Ирму.
– Спасибо, – пробормотала я.
Она остро глянула на меня и бросила на кровать комок одежды.
– Кажется, ты не горишь желанием выходить замуж за господина Бармалана, – заметила она без сочувствия.
– Это ужасная ошибка, – сказала я с горечью. – Я не преступница. Я приехала в Эленвейл, чтобы работать в культурном центре, рассказывать жителям вашего мира о Земле. Но вот я оказалась здесь. Меня посадили в тюрьму, потом чуть не искалечили, а теперь... я должна выйти замуж на человека, которого не знаю. Ну почему мне так не везет!
Госпожа Ирма слушала, недоверчиво моргая. Пожевала губами, обдумывая мои слова.
– Не знаю, что именно с тобой произошло и почему тебя поймали с ворованным в руках, – ответила она сухо. – Виновата ты или нет, ты сделала свой выбор.
– В Эленвейле ужасные порядки.
– Что ж ты тогда сюда приехала? – заметила она едко. – Неужели в вашем мире царит справедливость? Сомневаюсь. Мы в ответе за все, что с нами происходит – дурное ли, хорошее ли. Ты отвечаешь за собственные ошибки. Ты, и никто иной. Все вытекает из твоих поступков или бездействия. Тебе еще повезло, милая моя. Господин Бармалан избавил тебя от боли и унижения. Будь хоть немного ему благодарной.
– Ну да, я полна благодарности, – сказала я уныло. – Но все же не так я представляла себе собственную свадьбу.
– Успокойся, – раздраженно приказала госпожа Ирма. – Все девушки нервничают перед свадьбой. Я расскажу тебе, что тебя ожидает в первую брачную ночь. И в семейной жизни. Подготовлю тебя. Вот, оденься, – распорядилась она и указала на принесенные наряды, которые принадлежали второй жене книготорговца.
– У меня есть моя одежда. Но она в сумке, а сумка, наверное, осталась в тюрьме, или в полицейском участке, или в таверне.
– Твою сумку только что доставили, она внизу, – прервала меня госпожа Ирма. – Но ты должна одеться в то, что носят
Она подняла одной рукой тонкую белую сорочку, а другой – корсет со шнуровкой, отороченный кружевами. Вторая жена Бармалана была кокеткой. Но надевать белье, принадлежащее другой женщине, не хотелось.
– Что стало с прежними женами господина Бармалана? Они умерли?
Госпожа Ирма вдруг смутилась. Я увидела это совершенно отчетливо. Ее черные глаза забегали, а на шее показались пунцовые пятна.
– Да, он дважды вдовец, – ответила она сухо и бросила сорочку мне в руки.
Пришлось одеваться. Одежду женщины Эленвейла носили неудобную.
Сначала следовало надеть сорочку. Потом корсет – госпожа Ирма зашнуровала его очень туго, я едва могла дышать, но когда запротестовала, она лишь отрезала:
– Терпи! Сегодня без корсета нельзя.
Потом надела чулки. Их выше колена поддерживали подвязки-ленточки. И поддерживали весьма ненадежно.
Затем пришел черед нижней юбки, и только потом госпожа Ирма помогла мне натянуть через голову светло-зеленое платье со скромным вырезом.
Все было сшито из хорошей тонкой ткани, но вот беда – ни капли приятной к телу тянущейся синтетики. Сплошной натуральный хлопок и шелк. Платье давило и тянуло во всех местах, а нижняя юбка при ходьбе так и норовила уползти вбок и сбиться комком.
Самое неприятное – под двумя юбками местные женщины не носили трусов! Что наверняка весьма радовало местных ловеласов. Меня же дико бесило непривычное ощущение. Как можно вообще ходить с голой попой! Чувствуешь себя неуверенно и незащищено.
Госпожа Ирма оглядела меня критическим взглядом и вынесла вердикт:
– Неплохо. Вот туфли. Надеюсь, размер подойдет.
Туфли оказались из мягкой кожи, со шнуровкой на щиколотке, на каблуках-рюмочках. Я топнула ногой и осталась довольна.
– Займемся прической, – госпожа Ирма велела мне сесть на пуфик перед мутным зеркалом.
Я посмотрела на свое отражение и вздохнула. Видок у меня не ахти – лицо бледное, волосы висят прядями, в глазах страдальческое выражение.
Но мне хотелось выглядеть еще хуже! Пусть бы у меня на лбу выскочила россыпь прыщей, или начался насморк, и нос распух как свекла. Может, это охладило бы пыл господина Бармалана.
Вспомнив о предстоящей брачной ночи, я опять затосковала. Раньше меня смешило старинное выражение «Участь, хуже чем смерть». Теперь же я не находила в этих словах ничего смешного.
Госпожа Ирма орудовала щеткой, драла и расчесывала мои волосы без всякой жалости. Прическу соорудила простую: пучок на затылке, пара выпущенных локонов на висках. Шляпки или вуали не полагалось – а жаль. Мне хотелось спрятать лицо под непроницаемой тканью.
Моя дуэнья уперла руки в жирные бока, осмотрела меня последним критическим взглядом и удовлетворенно кивнула.