Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР
Шрифт:
Глава 3. «Процесс пошёл»
Получив приказ Ежова о зачистке исправительных учреждений, их руководители нанесли основной удар по криминальной элите. В целом в лагерях НКВД было расстреляно более 30 тысяч заключенных, большинство из которых являлись лидерами воровского сообщества. О том, что одной из важнейших задач начавшейся акции стало искоренение криминальной преступности, свидетельствует и циркуляр № 61 от 7 августа 1937 года «Об усилении борьбы с грабителями и уголовниками-рецидивистами». В нем первый заместитель наркома внутренних дел Фриновский указывал: «В соответствии с приказом Народного комиссара внутренних дел… за № 00447 предлагаю:
I. Передавать на рассмотрение Особой тройки: а) все дела о вооруженных грабежах и грабежах с насилиями; б) всех рецидивистов-уголовников,
II. Независимо от работ Особой тройки, максимально усилить работу обычной судебной тройки. На ней должны рассматриваться дела на беспартийных лиц, не имеющих постоянного места жительства и не занимающихся полезным трудом…
III. На время работ Особой тройки всемерно активизировать работу всей милиции, особенно уголовного розыска, участковых надзирателей, постовых милиционеров, организовать действенные патрули и постоянные обходы всех наиболее пораженных мест — пустыри, окраины, привокзальные площади, вагонные парки, поезда местного значения, пристани, склады и пакгаузы водного транспорта и т. д. Учесть, что все эти районы особенно засорены рецидивистами, так как большинство из них постоянно меняет место жительства, гастролирует по различным городам.
IV. Самым тщательным образом проводить фильтровку приводов с тем, чтобы ни один уголовник-рецидивист не был освобожден… Не ограничиваться проверкой дактилоскопических карт привода по своей картотеке, посылая немедленно дактокарты подозрительных лиц на проверку в Центральную картотеку ГУРКМ…». [71]
В этот же день, 7 августа, свой циркуляр всем прокурорам республик, краев, областей, военных округов и железных дорог разослал и А.Я. Вышинский. Обязав их ознакомиться с оперативным приказом Ежова от 30 июля 1937 года номер 00447, Генеральный прокурор СССР предписывал:
71
Иванов В. Органы государственной безопасности и массовые репрессии… в 30-50-е гг. СПб., 1995. С. 52–53.
«В соответствии с пунктом вторым раздела пятого обязываю прокуроров присутствовать на заседаниях троек, где прокуроров в составе троек нет. Соблюдение процессуальных норм и предварительные санкции на арест не требуются. Решения троек окончательны, об исключительных обстоятельствах, связанных (с) рассмотрением дел, меня информируйте. Дела о контингентах, указанных в разделе первом, еще судом не рассмотренных, передать в тройки. Лично секретно информируйте… по спецделам также окружных районных прокуроров… О ходе операции сообщайте лично мне шифром каждую пятидневку». [72]
72
РГАНИ. Ф. (Комиссия Шверника). Д. 3. Л. 54.
Напомним, что фактическим инициатором проведения уголовно-кулацкой операции стал первый секретарь Западно-Сибирского края Роберт Эйхе. Поэтому, получив санкции на ее проведение еще 28 июля, в Новосибирске не стали тянуть с ее началом. 8 августа начальник УНКВД края С.Н. Миронов послал сообщение Ежову, Фриновскому, М.Д. Берману и начальнику 8-го отдела НКВД В.Е. Цесарскому.
Он сообщал, что на 5 августа по «1 категории было оперировано 12686, из них кулацкого и контрреволюционного элемента — 9473, уголовников — 3213. Рассмотрено тройкой 1487, из них кулаков и контрреволюционеров — 512, уголовников — 735 и Сиблаге — 240. Расстреляно 1254 и 233 переведены (во) 2 категорию. Поскольку операция была мною проведена (на) основании устных указаний, полученных в Москве до… вашего приказа, прошу: 1) сохранить лимит 1 и 2 категориям (в) пределах, ранее утвержденных; 2) учитывая, что операция
73
Трагедия советской деревни. Т. 5. Кн, 1. С. 340.
11 августа 1937 года о ходе операции Ежову доложил начальник УНКВД Орджоникидзевского края П.Ф. Буллах. Постановление о разделении Северо-Кавказского края на Азово-Черноморский с центром в г. Ростове-на-Дону и Северо-Кавказский с центром в г. Пятигорске президиум ВЦИК принял еще 10 января 1934 года. Кроме Терского округа, в последний вошли: Новоалександровский и Невинномысский районы — части бывшей Кубанской области, также Карачаевская и Черкесская автономные области. В 1937 году Северо-Кавказский край был переименован в Орджоникидзевский, а центр края перенесен из г. Пятигорска в Ворошиловск (Ставрополь).
В сообщении П. Буллаха указывалось: «В предоперационный период по групповым делам (повстанческие, фашистские, эсеровские, сектантские организации и группировки со связями на правых) по краю был арестован 421 чел. За тот же период было изъято особо враждебных бывших кулаков, уголовников и других контрреволюционных элементов 821. К началу операции по краюбыло арестовано 1242 чел…Кроме того… было учтено для включения в операцию по 1 категории — 2934 чел.
С момента получения приказа № 00447 по 10 августа включительно по краю арестовано 961 чел., что с ранее арестованными 1242 составляет 2203 чел., из них: бывших кулаков — 1811, уголовников –171, других контрреволюционных элементов — 221. За время с 5 по 10 августа, т. е. с момента сформирования тройки, осуждено: по 1 категории 228 чел., из них: бывших кулаков 191 чел., уголовников 8 чел., других контрреволюционных элементов 29 чел.; по 2 категории — 6 чел., из них: бывших кулаков 4 чел., других контрреволюционных элементов 2 чел. К заключению в лагеря осуждено 6 социально опасных членов семей».
Давая оценку реакции населения на проведение чистки, Буллах отмечал: «Операция… проходит в обстановке полного одобрения мероприятий правительства, подъема положительных настроений и активности по выявлению и разоблачению скрывающихся враждебных элементов со стороны основной массы населения края». Он приводил фрагменты высказываний колхозников Петровского района по поводу ареста кулаков: «Эту сволочь нужно до конца выявить, не допускать, чтобы эти гады вредили. У нас нужно всех врагов выкорчевывать». «Пусть они (арестованные кулаки) теперь попробуют мощь диктатуры Советской власти. 15 лет под маркой совактива душили нас, а в результате, кроме вреда, ничего не сделали…».
Однако колхозники не только одобряли антикулацкую чистку; деревня требовала расширения ее масштабов: «Правильно поступает Соввласть, изымая палачей, но мало еще взяли, еще много осталось таких, которые издевались раньше над нами и сейчас вредят…» (Колхозник-казак ст. Красногорской). «В нашем ауле мало взяли еще, есть в колхозах активные повстанцы, которые, благодаря Курджиева и других врагов народа, остались не осуждены…» (Колхозник-карачаевец аула Джегутинского)».
Многие проявляли инициативу по выявлению и разоблачению «скрывающихся контрреволюционных элементов». В станице Голюгаевской Моздокского района уже на следующий день после начала операции шесть колхозников заявили оперативному работнику: «Мы услышали об аресте Сорокина, Шального, Серова и других и решили прийти к вам и дать показания об их враждебных настроениях к Соввласти и их вредительской деятельности». Подобное происходило и в других районах. При подготовке операции в станице Константиновской группа колхозников обратилась к приехавшему начальнику районного отделения НКВД с жалобами «на неполадки и с просьбой помочь оздоровить колхоз и убрать лиц, мешающих в работе». Они назвали 13 человек, а после проведения арестов в оперативную группу пришло еще четверо колхозников, попросивших «арестовать еще одного беглого кулака и дав ценные материалы о его контрреволюционной деятельности в последнее время».