Спасти Ангела
Шрифт:
Меня словно током дернуло. Одеяло и подушка летят в сторону, я вскакиваю с выпученными от возмущения глазами, а Клык переспрашивает ледяным голосом:
— Что ты сказал?
— Газзи! — только и могу крикнуть я.
Он смущенно хлопает невинными голубыми глазами. То на меня посмотрит, то на Клыка, замершего с каменным лицом.
— Ой! Я что, что-то не то ляпнул?
— Что он тут заливает! — настаивает Клык, глядя на нас с Диланом побелевшими от ярости глазами.
— Да ничего особенного. Просто Ханс прилетел
— Поселиться в какой-то немецкой дыре и наплодить деток, — распаляется Клык.
— Ага, — как ни в чем не бывало говорит Дилан, подливая масло в огонь.
— Клык, — взмолилась я, — ну что ты на дыбы встаешь? Какие дети, подумай головой. У меня даже рыбки в аквариуме — и то дохнут.
Но он не унимается:
— Ты и Дилан? И куча детишек?
Такого лица, как сейчас, у него еще не бывало. Я видела Клыка обозленным, испуганным, сгорающим от нетерпения, удивленным, короче, всяким. Но лицо его всегда оставалось непроницаемой маской. Всегда, но не сейчас. Считайте меня глухой эгоисткой, но, если честно, я втихаря радуюсь, что он так из-за меня из себя выходит. Но вслух отчаянно протестую:
— Кончай наезжать! Сказано же, это Ханса идея, а мы тут ни при чем.
А Дилану хоть бы что. Сидит себе развалясь и громко похрустывает костяшками пальцев. Болван!
Зато у Клыка чуть дым из ноздрей не валит:
— Что ж ты об этом мне раньше не сказала?
Представьте себе, я даже не заорала. От моего ледяного спокойствия температура в салоне упала на несколько градусов.
— И когда же, скажи на милость, я должна была тебе это доложить? После того как ты предложил мне никогда тебя не искать? Когда ты написал мне, чтобы я прекратила с тобой любые контакты? Или когда прочитала, что ты хочешь, чтобы я о тебе забыла?
Не помню, когда последний раз Клык от моих слов лишался дара речи. А сейчас стоит и молчит, как истукан. Так что, считайте, настал час моего торжества.
Клык провел рукой по своим стриженым волосам и смотрит на меня, будто дыру просверлить хочет.
Я коротко оглянулась на онемевшую публику и вижу, что и стая, и клыковская шайка уставились на нас, будто перед ними схватка мангуста с коброй.
Как же все-таки противно, что мы с Клыком сцепились, да еще у всех на виду.
— Я же говорила тебе, не надо было с ней связываться, — нарушает молчание Майя.
И тут меня понесло.
57
Меня совсем снесло с катушек.
— А ты не лезь не в свое дело! — рявкнула я ей.
Она вскочила на ноги. Спружинила, и ее готовые к атаке руки, полуприкрыв лицо, пошли вперед.
— Ну-ка, давай, попробуй тронь! Ты просто психуешь, что ты больше Клыку не нужна.
Кровь ударила мне в голову.
— Заливай! Не потому ли он заменил меня моим
Она залилась краской и шагнула ближе ко мне. По правде говоря, измолотить эту подлюку прямо здесь на месте — именно то, что мне сейчас нужно. Надо же как-то выплеснуть распирающие меня эмоции. Сейчас я ей…
Внезапно какой-то неведомой силой меня отбросило на пару шагов назад. Майю тоже отшвырнуло от меня подальше, и мы обе стоим и ошарашенно мигаем, не понимая, что произошло.
Девчонка, которую в шайке Клыка все зовут Звездой, подает голос со своего места:
— Значит так! Всем известно, что близняшки вечно между собой дерутся. Но вам бы лучше быть исключением из этого правила. Лично я бы много дала, чтобы у меня сестра была.
— Мы тебе не близ… — в один голос отвечаем мы с Майей. И обе, нахмурившись, одновременно останавливаемся на полуслове. Скорее всего, мы не двойняшки. Но, с другой стороны, кому ж это точно известно? Может, двойняшки, а может, она — мой клон. Какая вообще-то разница между клоном и близнецом? Надо будет покопаться в Интернете на досуге.
— Понятно, что вы все друг на друга злитесь. — Ангел выходит на середину прохода. — Только непонятно почему. — Она внимательно на нас смотрит. — Вы отдаете себе отчет в том, что вы тут делаете? У вас обоих по своей стае, у Клыка своя, у Макс своя. Ты, Клык, сам решил от нас уйти. Поэтому что теперь Макс делает, тебя особенно касаться не должно. А если у тебя на этот счет какое-то мнение есть, надо было раньше высказываться. Я имею в виду, пока ты был в нашей стае.
Слушать Ангела мне удивительно, и Клык, как я вижу, тоже порядком обомлел.
— А что она… — пытается возразить Клык, но Ангел поднимает руку с таким суровым видом, который напустить на себя может только ангелоподобная семилетняя крошка.
— Я сказала, Макс может поступать так, как ей заблагорассудится. А у тебя, если ты не в стае, права голоса нет. Повторяю, в стае — есть, а коли из стаи ушел — нет. Третьего не дано.
Челюсть у Клыка отвисла. Вид у него такой, как будто она семь лет молчала и наконец заговорила. Потом, отвернувшись от нее, он упал в кресло. Видно, что он дрожит от гнева.
Я в шоке. Все то, что она сказала, было у меня на уме. Только ТАКИХ слов, какие нашла она, мне никогда не найти. Мне на ум ничего, кроме «Ты, Клык, гад, ты, Клык, гад» не приходит.
— А ты, Макс, — Ангел поворачивается ко мне, — ты у нас командир. Не стыдно тебе так гоношиться? Пора научиться себя в руках держать.
Я обалдела.
— В стае Клык или не в стае, значения не имеет. Ты как была командиром, так командиром и остаешься. И нечего позволять, чтобы он или Майя тебя рассудка лишали. Или чтоб вся эта история с Диланом тебя с панталыку сбивала, будто ты лодка без руля и ветрил. Ты, Макс, — большой океанский лайнер. Вот и следуй своим курсом.