Спасти Посланника
Шрифт:
– Я ценю анонимность, поэтому попрошу вас не представляться мне, или представиться вымышленным именем.
Я кивнула головой. От этого голоса я впадала в транс, при желании он легко мог меня загипнотизировать, тем более этот метод он широко использует в своей практике, о чем было заявлено на его сайте. Терапия продолжалась:
– Расскажите, что вас беспокоит?
Я собралась с мыслями и начала свой рассказ:
– Всю свою жизнь я постоянно вижу во сне кошмары. Они заключаются в том, что я убиваю людей и ничего при этом не испытываю: ни страха, ни ненависти, ни жалости. Убиваю без причины. Просто так. Такие сны и
Я замолчала, а Юрий Михайлович спросил:
– Случалось ли в вашей жизни какое-либо потрясение, которое могло бы вызвать подобную реакцию со стороны подсознания? Были ли вы свидетелем или же жертвой насилия?
– Нет, ничего такого не было. Я имею в виду, что моя жизнь итак – одно сплошное потрясение: когда мне было пять лет – умер папа, год назад разбился муж. Но сны не появлялись сразу после этого и не были связаны с этими смертями, по крайней мере, я об этом не помню. Мои родственники тоже не представляют в чем причина таких снов. – Я отвечала заготовленными фразами, потому что ожидала именно эти вопросы, даже слегка разочаровалась, вера в то, что это операция, и она пройдет успешно, угасала с каждым вопросом.
– Верно ли утверждение, что ваша семья является благополучной? – продолжал врач.
– Ну да, мама – экономист с высшим образованием, папа – был директором консервного завода, но умер. Еще есть брат. Он на два года старше меня, мы очень хорошо ладим с детства.
Не сбивая ритма, Юрий Михайлович продолжил:
– Можно ли говорить о том, что у вас было счастливое детство?
Я уже начинала скучать, отвечала кратко и не интересно:
– Ну, нормальное детство, правда, с пяти до семи лет, после смерти папы я жила у бабушки и дедушки, а в остальном, – все как у всех.
– А теперь расскажите мне самый яркий, больше всего напугавший вас сон, только рассказать его нужно во всех деталях. – наконец попросил Юрий Михайлович.
Ну, вот и то, с чем я пришла. Я принялась рассказывать свой сон:
– Мой муж ушел на работу, а я перерезала горло маленькому мальчику, который во сне был моим сыном. Он упал на старый потрепанный диван. Мальчик встал, и голова его упала на яркий цветастый советский ковер. И глаза с этой головы смотрели на меня с укором и обидой, как будто еще живые. Я была в халате, и весь мой живот был в крови.
– Хорошо, – резюмировал Юрий Михайлович. – А теперь, второй по значимости сон.
– Я в маленькой хрущевке варю части человеческого тела в большой, алюминиевой выварке, такие раньше в каждом доме были. Кстати у моей бабушки такая выварка была. А когда все сварится, через несколько часов, я достаю какую-то часть, например, руку и перемалываю ее на старой ручной мясорубке. Кости, после долгой варки в воде с уксусом размягчаются и легче перемалываются. Все, что не перемалывается, я дроблю молотком, и опять отправляю в мясорубку. Перемолотое мясо с костями я вываливаю в унитаз, и смываю. И так по кругу, до тех пор, пока не избавлюсь от тела полностью. Короче, походу следы заметаю. – рассказала в подробностях я.
– Весьма впечатляюще! – как будто даже аплодируя моей изобретательности, воскликнул Юрий Михайлович.
– Да. Свежо и креативно. – с сарказмом
– Не отвлекайтесь, – невозмутимо отреагировал психотерапевт, -продолжайте. Ваша третья история.
– В третьем моем сне, я убивала разных людей с папой. Моя мама узнала об этом и хотела пойти в полицию. Мы ее убили и сожгли в русской печи. Во сне я жила в ветхом старом доме из самана. Там была русская печь, посредством которой мы грелись зимой, а также готовили на ней круглый год. А между делом, сжигали в ней трупы.
Я закончила рассказывать эти ужасы. Юрий Михайлович протянул мне планшет с законспектированными моими снами и сказал:
– Теперь читайте вслух.
Я прочитала. Все было описано кратко, но смысл был сохранен. Когда я дочитала, Доктор попросил меня прочитать записи еще раз, и попросил найти что может быть общего в этих снах. И вдруг слова-синонимы как будто увеличились в размерах, по сравнению с другими словами и я прочитала их вслух:
– Старый диван; советский ковер; в хрущевке; раньше такие в каждом доме были; на старой ручной мясорубке; русская печь; в ветхом старом доме…
Какая-то мысль уже витала в воздухе, но собрать все в кучу я еще не смогла, поэтому я еще раз конкретизировала.
– Старый, советский, раньше… – И тут меня осенило – Прошлое!!! Общее во всех снах то, что они указывают на прошлое!!!
Непередаваемое ощущение! Слово «прошлое», звучало для меня как «эврика» Ньютона. Такое впечатление, что я добежала марафон, который продолжался в течение двадцати лет, а может и больше. Судорожно достав тысячную купюру, я расплатилась и ринулась к выходу.
– Вообще-то мои услуги стоят две с половиной тысячи рублей – и это практически даром. – мягко произнес доктор.
Я достала еще две тысячи и со словами «Спасибо огромное! Сдачи не надо! Я так благодарна! Вы мне так помогли!» обулась и убежала.
– Ты еще вернешься. – произнес психотерапевт мне в след
Когда это мы перешли на «ты» с дядей Юрой? А впрочем, какая разница. Я знаю правду: корень моих кошмаров в детстве. И этого мне достаточно, с остальным я разберусь сама.
Черный ящик
Узнав все, что мне нужно, я поехала к маме в квартиру. Сама мама была еще на работе, поэтому я открыла своим ключом и начала обыск. Решив, что пролить свет на мое детство смогут фотографии того времени, я достала фотоальбомы, коробки из-под конфет и шкатулки с фотографиями. Эти фотографии я видела уже много раз, но теперь, я вглядывалась в каждую деталь, анализировала каждую мелочь. Интересно, что я ищу? Фотографии были в основном цветные и вполне сносного качества. Было фото, где я запечатлена совсем маленькой, мы всей семьей сидим, видимо в каком-то фотосалоне. Все счастливые такие, только я чем-то недовольная. Другое фото из нашего Таганрогского парка, там мы уже остались втроем: мама, Валерка и я. Смеемся во все зубы, видимо фотограф сказал что-то вроде «Скажите чи-и-из». А более поздние фотографии в основном с «Полароида» – это такой фотоаппарат, который выдавал фотографию сразу же после нажатия на кнопку, сам там внутри проявлял и ее и выпускал мгновенное фото. Эти времена, после моего возвращения от бабушки, я уже отчетливо помню, а все, что было до – смутно.