Спасти СССР. Часть 2
Шрифт:
Поехали на комбайновый завод, там выступил перед коллективом и поговорил с руководством о том, что надо увеличивать производство и делать более мощные комбайны. С руководством области договорились о расширении порта и строительстве элеваторов.
Поселили меня в обкомовской гостинице, место тихое, дежурная на меня смотрела с обожанием и вызвалась сама показать номер. И так бедрами виляла, что даже охрана заметила. Это что, провокация какая — или действительно баба приключений на пятую точку ищет? Юг, казачки — бабы горячие…
— Ты,
— Да что ты такое говоришь то…
— Спокойно. Проверка бдительности.
— Ты с этой не вздумай! Уже с евреями наделал делов, я посмотрю как ты в Москве оправдываться будешь
— Не вздумаю. Хозяева видать провокацию готовят
— Вот-вот!
— Вот, тут у нас душ, Михаил Сергеевич, душ финский…
— А почему не советский?
Дежурная смутилась
— Разберусь как-нибудь, спасибо за заботу
– Ой, Михаил Сергеевич, вы извините, а автограф можно? А то ведь не поверят…
Во, баба…
— Михаил Сергеевич… — начал старший
— Ничего страшного — я достал блокнот, расписался, вырвал страницу — вот
— Ой, спасибо Михаил Сергеевич…
Когда за назойливой дежурной закрылась дверь, охрана дежурной смены проводила ее взглядом. Потом Володя, старший, покачал головой
— Во бабы…
— Нормально, Володя — сказал я, а про себя подумал: везет вам, через тридцать лет так же и мужики приставать будут. Не у нас конечно, но…
— Ужинать здесь Михаил Сергеевич?
— Здесь. Столик пусть найдут какой, для письма. Поработаю.
— Сейчас найдем…
Я вытащил конверт, до того наполовину выглядывавший из-под покрывала
— А это что?
Охрана сработала четко — двое сразу оттеснили меня, начальник смены подошел ближе, посмотрел на конверт, забрал его и положил на покрывало.
Еще один побежал докладывать.
Потом старший осмотрелся, достал носовой платок, встал на колени и заглянул под кровать. Еще раз примерился и осторожно взял конверт за уголок. Поднял на весу…
— Легкий.
Посмотрел на просвет.
— Бумага, похоже
В этот момент, в номер ворвался Медведев
— Что тут у вас?
— Конверт какой-то. Письмо, похоже.
— И что телитесь? Михаил Сергеевич, выходите из номера. Здесь нельзя. Давайте, давайте…
Через полчаса — конверт лежал на столе в УКГБ по Ростовской области, вокруг стола столпились озабоченные люди в форме и в штатском.
В городе убийства детей одно за другим, скрывают от народа и правительства. Убивает Чикатило Андрей, он стучит в КГБ и потому его не трогают, покрывают убийцу. Товарищ Горбачев, как так можно? У нас советская власть.
Подписи не было. Написано было печатными буквами, но не почерком — обвели, используя
— Как эта анонимка попала в номер к Генеральному секретарю? — требовательно спросил Медведев
— Отпечатков нет. Дежурная по этажу и весь персонал, который работал на этаже задержаны.
— Вашу мать, у вас что, проходной двор? Это гостиница обкома партии! То, что убийства детей, это правда? Откуда анонимщик узнал, в каком именно номере остановится товарищ Горбачев, кто ему об этом сказал. А если бы бомба?
Кузнецов ответить не успел, зазвонила вертушка. Генерал поднял трубку, послушал.
— Товарищ Власов звонил — сказал он, обращаясь ко всем и одновременно ни к кому — товарищ Горбачев собирает срочное заседание бюро обкома. Надо ехать. Товарищ Власов требует на бюро представить анонимку…
Перед тем как ехать в обком, генерал Кузнецов отозвал в сторону одного из своих доверенных лиц, подполковника Калинина. С ним он работал еще в Свердловской области, сносил Ипатьевский дом и скрывал аварию на объекте по производству биологического оружия.
— Срочно запроси по картотеке данные на этого Чикатило. Без указания причины. И задерживай.
— Ясно. К нам везти или?
— К нам, к нам. Потом езжай в район, где он живет, выясни, где работает, у кого это место на оперобслуживании. Возьми со всех объяснительные…
— А если он и в самом деле… наш?
— Изыми агентурное дело. И вези сюда. С курирующего офицера возьми подписку. Скажи, будет болтать, я его на Чукотку закатаю оленям хвосты крутить.
— Есть.
— По телефону мне не звони, отчитывайся только лично.
— Понял.
— Б… этого только не хватало.
Чикатило начал убивать в семьдесят восьмом. К восемьдесят пятому — у него на счету было больше двух десятков трупов…
Первое убийство Андрей Романович Чикатило предположительно совершил в семьдесят восьмом — то самое убийство Лены Закотной, по которому расстреляли человека и еще один покончил с собой. Определенности по нему нет до сих пор, следователь ведший дело Щербаковой до сих пор убежден, что виновен Щербаков, а не Чикатило. Чикатило мог видеть произошедшее, и увиденное могло его подтолкнуть к мысли убивать самому.
Следующее убийство Чикатило совершил спустя три года — и уже не останавливался. В восемьдесят четвертом он убил почти двадцать человек.
Ростовскую милицию и прокуратуру сгубила ошибка: дело в том, что Чикатило был задержан при очень подозрительных обстоятельствах нарядом милиции на автовокзале. И это была не просто удача — это был редкий профессионализм, потому что обычно маньяка так с улицы — вычислить не удается. Он сдал анализы — не он. Его отпустили. Потом стали говорить о парадоксальном выделительстве — но это ложь. Отобранные пробы хранились и доставлялись в антисанитарных условиях и оказались обсемененными. Чтобы скрыть и свое разгильдяйство, и разгильдяйство милиции — лаборант поставила по всем анализам отрицательно. Так убийца ушел от ответа и продолжил убивать.