Спасти СССР. Часть 6
Шрифт:
– Ты не прав. Ты очень не прав.
Габдулла посмотрел куда-то вдаль
– Знаешь, сколько уже таких вот пацанов Афган прошло?
– Тысяч сто.
– Двести.
– Порядочно.
– Эти идиоты хотят прогнать через войну как можно больше молодняка. Чтобы пороха понюхали. Чтобы были готовы. Но они копают себе могилу.
...
– Двести тысяч. А через лет пять будет полмиллиона. Молодых мужиков, которые прошли войну, для которых человеческая жизнь - тьфу! А у нашего государства - нет для них ни льгот, ни
...
– Справедливости!
...
– Поработать с ними. Показать, что такое справедливость и где ее искать. Вооружить...
* Уже к 1989 году клуб обзавелся собственной видеолабораторией, библиотекой, архивом. В гости в клуб приезжали вдова Бухарина А. Ларина и Стивен Коэн. Сам Писигин многократно выезжал в страны Запада, уже в 1989 году побывал в Польше по приглашению Солидарности, встречался с Адамом Михником и Лехом Валенсой.
У автора сложное отношение к этому клубу. Это как раз была та самая низовая общественная активность, с которой наше государство работать никогда не умело и без которой немыслимо здоровое общество. Но по итогу клуб внес посильную лепту в разрушение страны, хотя мог бы внести как раз в созидание
Осень 198 5 года
Казань
Военкомат был на своем месте - обшарпанная типовая четырехэтажная конструкция. Рядом стояла старая, трехэтажка, жители по привычке между военкоматом и своим домом рассадили небольшой огород...
Дежурный, посмотрев на военный билет, пришедшего вставать на учет Рашида дернулся
– Это тебе к военкому надо. Особый учет.
– А военком где?
– Скоро придет...
Напугала его аббревиатура ООСПН - как место службы. Отдельный отряд специального назначения...
Он ждал, довольно долго, присев на корточки. Потом его пригласили. Под перезвон телефонов - он прошел по коридору, постучался в дверь.
– Войдите...
Но за дверью был не привычный старый военком, который только на девятое мая одевал "парадный пиджак" со своими наградами - а незнакомый средних лет человек с располагающей комсомольской улыбкой
– Заходите, Замалиев. На учет ставиться пришли.
– Да, вообще - то - настороженно ответил Рашид.
– Давайте билет.
Но Рашид билет не дал
– А вы кто?
Человек неопределенно усмехнулся
– Молодец. Дверь закрой.
Рашид не сделал и этого
– Что нужно?
– А вот грубить не надо. Нужно поговорить...
– Бывайте...
– Стой!
Рашид остановился
– Ринат о вас хорошо говорил. Да и в части... Игорь Ильич неплохо отзывался
Рашид закрыл дверь. С этой стороны.
– Меня Анвар Робертович зовут - мужчина по-прежнему улыбался, хотя глаза были настороженными
– Что. Нужно.
– Какие планы на будущее?
– Вам то что?
– Мне? Ничего. За исключением того что существует секретная директива, всех возвращающихся из-за Речки, если они начинают гульбанить и совершают что-то... наказуемое - приговаривать к максимальным срокам. Проще говоря - рога обламывать
Рашид поверил. Стиснул кулаки
– С..и - едва слышно проговорил он
– Вот именно - мужчина не стал делать вид, что не слышал - вас уже можно... приземлить. Но этого не будет. Потому что вы нам интересны.
– Кому это - нам?
– Органам. Выйдем? А то...
Анвар Робертович сделал неопределенный знак, который каждый совершеннолетний советский человек хорошо понимал. Слушают или слушать могут
– Я на учет пришел вставать
– Свой военник здесь оставь. Вернемся - поставят.
В те времена посидеть было просто негде. Разве что прокуренные и обоссанные пивнухи и пельменные. В любое нормальное заведение с улицы зайти было нельзя - мест нет. Пускали только своих, или по блату. Оставшиеся продукты - продавали на черном рынке или просто разворовывали.
Потому говорили в машине - богатой белой двадцать четвертой Волге, стоявшей у военкомата. Анвар Робертович сел за руль, приглашающее открыл пассажирскую дверь
– Садись. Поедем, посидим где-то.
– Нет. Здесь поговорим
Анвар Робертович прихлопнул дверь.
– Хорошо поговорим здесь. Как думаешь, почему когда вы приходите куда-то и просите льготы, вам говорят - я вас туда не посылал.
– Я не просил
– Я к примеру. Или почему вообще все... так плохо. Жилья не хватает. В магазинах мяса нет, зато у спекулянтов его полно. И...
Анвар Робертович испытующе смотрел на "афганца"
– И почему же?
– Потому что Татария не принадлежит татарам!
Рашид пожал плечами
– Что скажешь?
– Ерунда какая-то.
В самом деле - ни в армии ни в группировках - про национальность не особо задумывались. Ценили духовитость, жесткость, умение махать кулаками. Если кого недолюбливали - то евреев, но в каждой компании был свой "еврей не такой как те". Еще почему-то не любили грузин - они жили нагло, открыто, широко и каждый грузин считал своим долгом поиметь все, что движется там, где он сейчас есть - понятия "чужие женщины" для него не существовало. Если русаки это позволяли, то где-то усатый наглец мог и на перо налететь.