Спасти СССР. Часть 6
Шрифт:
– Плевать. Они не захотят огласки.
Только тут оба жандарма обратили внимание на девиц. Обе были весьма симпатичными.
– А вы кто такие? Как вас зовут?
– Мы тут квартиру снимаем.
Одна из девушек - бросила на спасителя взгляд, который ... скажем так сильно отличался от простой благодарности
– Мы вас подвезем. Они могут вернуться.
...
– Как вас зовут?
– Меня Колин, а ее Бернадетт - сказала светленькая, самая бойкая из двоих - а вы кто?
– Да так... садитесь.
В машине места было не так много, потому что там на заднем сидении лежал еще один автомат и штурмовой дробовик. Девушки подвинули
– Ничего себе. А вы бандиты?
– Нет, жандармы. Мы вас подвезем - простодушно сказал Шамбер - но вы не бойтесь. Мы не такие как они...
Темненькая нервно усмехнулась
– Надо же. Не все свиньи дерьмо
– А вы что, участвуете в протестах?
– спросил Пруто
– Да - ответила Колин - как и все
Вечером - жандармы пришли на квартиру к девицам - те решили отблагодарить их ужином. Ужин плавно перетек в завтрак.
Пруто встречался с Колин пару месяцев, потом они расстались. По ее инициативе - Колин просто не смогла объяснить товарищам по партии, что она спит с жандармом. У Шамбера с Бернадетт все оказалось серьезнее - через три месяца они поженились. Шафером на свадьбе - был Пруто.
16 марта 198 6 года
Париж Франция
Продолжение
Знакомство этих двоих людей, Пруто и Фалкайона - происходило из шестьдесят восьмого. Того самого шестьдесят восьмого. Сначала Пруто, тогда уже действовавший в штатском под прикрытием жандарм - устроил перестрелку, чтобы не дать паразитам из "Службы действия" затащить в машину двух девчонок - студенток, под наглые ухмылки полицейских из уголовного отдела, за всем этим наблюдавших. Если бы им это удалось - девиц изнасиловали бы и убили где-то на окраине, таких случаев было немало в те дни. А потом он же - выводил по крышам полицейских из уголовки, после того как протестующие осадили и подожгли здание комиссариата, не давая пожарным тушить огонь.
Веселые тогда были времена.
Потом они еще встречались. Так получилось, что Пруто собрал команду снайперов особого назначения, и в ней оказались, в том числе и бывшие студенты из протестовавших. Да и сам Пруто был довольно левым по взглядам. Фалкайон был комиссаром полиции, крайне правым, действительно бывши партизаном связанным с голлистами. Он был одним из тех, кто держал связь с криминальными кругами, выполнявшими грязную работу.
Потом - на выборах победили левые и Фалкайона попросили из полиции. Он ушел, занимался партийной безопасностью у зятя де Голля, еще какими-то подозрительными делами. Не раз - Пруто видел его фамилию в "странных делах".
Тех, которые почему то никто не хотел расследовать.
А потом и сам Пруто "засыпался" и ему пришлось уйти из спецназа - но его взяли в безопасность Елисейского дворца. И он стал таким как Фалкайон.
Почти таким же.
– ... Сиди, комиссар.
– Ты что, парень, проблем хочешь?
– Не больше чем ты.
Двое мужчин - пожилой и помоложе - смерили друг друга взглядами. Потом - Фалкайон процедил
– Что надо?
– Для начала информацию. Что ты знаешь про румын?
Фалкайон выругался
– Что это профессия, а не национальность. Тебе что, больше всех надо?
– Но деньги у них такие же, как и у всех, так?
– О чем это ты?
– Не гони пургу. Все началось при тебе. И при Эксе*, так?
– Так и не понял,
– К тому, что кое-кто сильно хочет атомную бомбу. Кстати, говорят, что в институте Пупина в Белграде хранится двести килограммов обогащенного урана**. Не знаешь, откуда он там?
...
– Точнее даже не так. Откуда югославы взяли столько сырья для получения такого количества урана?
Фалкайон откинулся на стуле
– Ты блефуешь. У тебя ничего нет.
Пруто усмехнулся
– И правда, у меня ничего нет кроме обрывков сведений и слухов. Но знаешь, если запустить эти слухи в прессу... ты же понимаешь, что если слухи исходят из Елисейского дворца...
Фалкайон побледнел
– Ты не посмеешь. Ты не знаешь, с чем играешь.
– Уберите за собой - резко сказал Пруто - из-за вас Париж превратился в отстойник, кого тут только нет. Поляки, югославы, негры, арабы всех мастей.
Фалкайон покачал головой
– Надо было пристрелить тебя, пока можно было.
– Так и пристрелил бы. Если б смог. Но ты не смог. А сейчас - убери за собой. Румын тут быть не должно. И постарайся все сделать чисто.
С партийным боссом - Фалкайон встретился через час, на берегу Сены. Подувал ветерок, внизу, у самой воды возились, укладываясь спать клошары. Подсвеченный снизу, парил в темноте купол Нотр-Дам-де-Пари.
Не дослушав комиссара, босс выругался
– Сукин сын. Что ему известно?
– Думаю, ничего. Или почти ничего.
...
– Он упоминал Югославию. Туда мы ничего не продавали.
– Тогда в чем проблема?
– В том, что он угрожает подключить прессу. Что бы он не знал, он может натравить их на нас. А тогда много чего всплывет.
Да... всплыть могло многое. В семидесятые - Париж был европейской меккой правых... здесь они держали запасы оружия, залечивали раны, тут можно было вербануться в Иностранный легион. Времена тогда были плохими, в Испании закончилась диктатура, и многим пришлось уезжать, в Италии противостояние левых и правых дошло до вялотекущей войны на городских улицах. Вальнулась диктатура Салазара в Португалии - причем ее свергла собственная же армия, капитаны восстали против полковников и генералов, не желая больше нести бремя империи. Потому в Париже в то время много кто обретался, и понятно, все они получали помощь и поддержку у местных правых, голлистов, к которым примкнули роялисты всех мастей, смирившиеся с тем что монархию во Франции не восстановить. Почти все журналистское сообщество Франции было левым, они не упустили бы возможность свести счеты с теми, кто бил их на баррикадах.
За все рано или поздно приходится платить...
– О чем это ты?
– Я? Да так, ни о чем. Что будем делать?
– Он требует убрать румын?
– Да.
Босс подумал
– Видимо, придется на это пойти
– Но...
– Это трудное решение, но необходимое.
– Если мы будем плясать под дудку коммуняк...
– Выборы в следующем году.
...
– Тогда и посмотрим***.
Чтобы разобраться с ненужным человеком, во Франции было много мастеров. В том числе и в рядах полиции. После немцев, Индокитая, Алжира - человеческая жизнь как то потеряла здесь свою сакральность. Да и то. Не здесь ли - всего сто с небольшим лет назад толпа истерически орала - на фонарь! И не здесь ли в качестве доказательства верности народу - предлагали выпить... стакан человеческой крови****...