Спасти заколдованного короля
Шрифт:
— А ты так и остался в замке?
— Нет, — брови Саилрима дернулись навстречу друг другу, уголки рта опустились, выражение лица стало жестким. — Я уже приходил в себя. Здесь. А потом меня вернули обратно. Но не в замок. В темноту.
От последней фразы веяло мрачной тоскливой безысходностью.
В темноту…
Я поежилась.
— Вернули обратно?
Саилрим стянул с себя мантию и накинул ее мне на плечи. Теплее не стало, но плотная ткань прикрыла мою наготу. Мой собеседник отводил взгляд, пока я продевала
— Это долгая история, — вздохнул спасенный. — Мне не повезло воскреснуть в тот момент, когда рядом стоял мой брат.
Складка на его лбу углубилась, у губ обозначились скорбные морщинки.
— Твой брат… Это он отправил тебя обратно? Отправил обратно — это значит, уб… уб-ил?
Теперь многие странности обрели логичное объяснение: злость короля на мои слова в темнице, попытка от меня избавиться, охранник у входа в склеп, запах яда, исходящий от Саилрима. Разрозненные фрагменты оказались кусочками одной мозаики и сложились в цельную, понятную картину.
— Да, — поморщился эльф. — Убил. Снова.
— Снова?
Некоторое время царила гнетущая тишина. Затем мой собеседник резко сменил тему.
— Как ты вернула меня к жизни?
Вместо ответа я показала ему пустой флакончик от лекарства.
— Поцелуй феи… — Зеленые глаза Саилрима блеснули. Он рассмеялся — негромко, но эхо, голодное до любого звука, подхватило его смех и разнесло по всей усыпальнице. — Значит, он не заметил.
— Как вообще эта бутылочка оказалась у тебя в гробу?
— Я точно не знаю. Помню, что, когда умер в первый раз, завтракал у себя в покоях. Внезапно мне стало плохо. Я успел доползти до сундука, в котором хранил запасы зелий. Схватил пузырек с настойкой из Поцелуя феи, а дальше — туман, мрачный замок, в котором никого, кроме меня, нет, и корни, выползающие из темноты. Наверное, я зажал флакон в кулаке, и меня похоронили вместе с ним.
— Если это средство такое волшебное, почему тебя не пытались отпоить им после смерти?
— Потому что оно не возвращает покойников с того света, — пожал плечами Саилрим.
— Но тебя вернуло.
— Значит, я не был мертв, балансировал на краю. Возможно, мой организм до последнего боролся с ядом. У моего народа очень сильна способность к самоисцелению. Или это вмешательство богов.
От услышанного голова шла кругом. Я плотнее закуталась в чужую мантию. Как и халаты Саилрима, она была мне чудовищно велика — рукава висели, как у Пьеро, подолом я подметала пол.
— Потом я воскрес и, видимо, не заметил, как разжал пальцы. Флакончик с лекарством выпал из моей руки и остался в гробу. На мою удачу.
Саилрим посмотрел на меня с благодарностью и двинулся мимо стеклянных саркофагов к выходу из гробницы.
— Пойдем.
Каблуки его сапог гулко
— В любом случае предатель в замке не один. Мой брат наверняка нашел союзников.
— И что делать?
— Навестить его.
Саилрим выглянул наружу. В темноте угадывались очертания тела, лежащего на полу в изломанной позе.
— Это ты его так?
В голосе моего соседа слышались нотки восхищения. Я даже почувствовала гордость за себя.
— Мы пойдем через весь замок?
— Зачем же? У меня есть идея получше, — Сима вернулся в усыпальницу.
Недалеко от двери купалась в свете факелов трехметровая статуя, отлитая из золота: мужчина-воин с мечом в руках и короной на голове — то ли местное божество, то ли наиболее уважаемый предок. Саилрим зашел статуе за спину и нажал на серый камень, выступающий из кладки. Раздался грохот и скрежет. Часть стены отъехала в сторону, явив моим глазам черный провал, источающий прохладу.
Тайный ход?
Глава 38
Ход был узким — не разведешь руки в стороны, потолок — низким: если подпрыгнешь, ударишься макушкой. Мой спутник снял факел со стены гробницы, чтобы осветить нам путь в кромешном мраке.
Затхлый воздух. Клочья паутины. Нарастающее чувство страха от понимания, что заперт в тесном, душном пространстве.
Я шла за Саилримом, неотрывно смотрела ему в затылок и ощущала, как горло сжимает приступ клаустрофобии. Нечто похожее я испытывала во время экскурсии по внутренней галереи пирамиды в Гизе. Сейчас у меня возникло так называемое дежавю.
В попытке успокоиться я завела разговор.
— Сима, а почему тела в усыпальнице так хорошо сохранились? Это магия? Особый способ бальзамирования?
— Нет, Лиена, это особенность эльфийской расы. Наши тела вечны. Мы умираем, когда душа покидает сосуд из плоти, но сама плоть не разрушается, поэтому членов королевской семьи хоронят в хрустальных гробах.
— Ну да, удобно. Можно полюбоваться на своих предков. Это лучше, чем портреты на стенах. Наверное.
Мне вспомнился мавзолей на Красной площади у Кремлевской стены, а затем старый фильм с Николь Кидман, в котором она листала альбом с черно-белыми фотографиями мертвых родственников.
Коридор повернул влево. За углом его стены подступили друг к другу еще ближе, и широкоплечий Саилрим был вынужден продолжить путь боком.
— Мы же не застрянем здесь?
— Нет, максимум придется втянуть живот.
— Что?
Услышав короткий смешок, я поняла, что эльфийское чувство юмора способно пробудить во мне монстра.
— А какая у вас средняя продолжительность жизни?
— Некоторые из нас доживают до тысячи лет.
— А у… оборотней?
Мой спутник скосил на меня взгляд.