Спастись еще возможно
Шрифт:
Генрих Семенович внимательно посмотрел на Прямого и грустно резюмировал:
– Не разъясните. А жаль… Он хлопнул себя по коленям и встал. В это время в комнату вошел Охотник.
– Вроде, все готово, – доложил он и кивнул в сторону Прямого: – Что с ним?
– С ним все нормально, можешь не обращать на него внимания, докладывай. Да, выдай ему «скат» 6 пятой степени защиты. Безопасность свидетеля – прежде всего.
Охотник молчал и с опаской смотрел на Прямого, но Генрих Семенович поторопил:
6
Бронежилет.
– Давай, давай, говори. А ему не до нас, у него, похоже, стресс.
– Все готово, запускаем вариант «В»
– Нет, –
– «С»? – Охотник заметно помрачнел. – Но почему?
– Да потому что у нас час-полтора времени, голубок. Хоть ты и Охотник, но ни хрена ты не сечешь в оперативной обстановке. Через тридцать минут, как только перетрут все что надо с Москвой, они начнут операцию. Ну, еще столько же будут разбираться с заградительной полосой, делать коридоры, занимать позиции. Итак, максимум через полтора часа они предстанут пред твои светлы очи. Я не знаю, какие они будут применять средства, но если у них широкие полномочия, то сам понимаешь… Поэтому, я через час с командой отбываю на машинах, а вы с фигурантом по варианту «С» уже через сорок пять минут. Ясно?
– Так точно! – вытянулся Охотник.
– Все, сынок, прощай и не поминай лихом, – Генрих Семенович потянулся, обнял его и троекратно поцеловал.
– Прощайте, товарищ полковник, – Охотник щелкнул каблуками и бегом выскочил из комнаты.
Последнее Прямой все-таки услышал. «Полковник, – отпечаталось у него в памяти, – полковник…»
* * *
Тридцатью минутами ранее.
Район прилегающей лесополосы
Издали и поляна, и лес выглядели совершенно пустынными. Молчаливо застыли березки, прикрываясь от жары зелеными зонтиками листьев. Ветра совсем не было, но сосны все равно шелестели колючими ветками, рассеивая в воздухе душистые хвойные ароматы, а рядом в полевом разнотравье так же мирно трещали кузнечики, словно подтверждая: «В лесу все в порядке». Все так и было бы, если бы изредка меж деревьев не мелькали какие-то тени, двигавшиеся совершенно бесшумно, но с явной целеустремленностью. Камуфляжные комбинезоны делали их обладателей практически незаметными, и только специалист смог бы определить истинный смысл происходящего: в боевой порядок разворачивалось спецподразделение. Только специалист мог бы оценить уровень его экипировки и вооружения: бронешлемы, девятикилограммовые наружные бронежилеты шестого класса защиты, причем с дополнительными комплектующими, автоматы «Абакан» с подствольниками и лазерными дальномерами. Они выходили на рубеж атаки, цель которой лежала на северо-востоке через лесополосу примерно в километре. Этой целью был одинокий деревянный дом с хозпостройками, обнесенный глухим двухметровым забором. А чуть дальше за поляной в березняке стояло несколько легковых автомобилей, микроавтобус и желто-канареечный милицейский УАЗик.
– Как и ожидалось, они нас не впустили, – докладывал высокий капитан милиции полному седому господину в мятой гражданской паре, – вышел какой-то хмырь, предъявил удостоверение ФАПСИ, дескать, объект совершенно-секретный без права доступа, ну, и прочее. Посоветовал убираться и забыть про дорогу.
– Так, – полный утер со лба пот белоснежным платочком, – естественно вас они просекли и теперь должны начать суетиться. Будут вывозить фигуранта. Блокируйте дорогу и приготовьте подразделение к штурму объекта.
– Бойцы на рубеже, – доложил некто стоящий рядом в камуфляже без знаков различия. – Сейчас задействованы саперы. Только что к объекту проследовал черный джип «Чероки».
– Так, – еще раз кивнул полный господин, бесспорно возглавлявший здешнюю компанию, – препятствий никому не чините, —на объект пускай проезжают.
– Остается дырка со стороны болота, – доложил помощник в камуфляже, – там возможен только контроль с воздуха. Два борта ждут команды.
– Знаю. Пусть ждут команды, – сказал полный, – там все равно не пройти, торфяник горит. Борты поднимем после начала операции. Что там со связью? – он кивнул в сторону микроавтобуса.
– Связь есть.
– Добро, – махнул рукой главный, – дайте связь с центром.
Он подошел к микроавтобусу и скрылся в салоне…
* * *
Через сорок пять минут полковник смотрел в окно, в спину трем удаляющимся фигурам, раздутым от экипировки и огромных рюкзаков. «С ними все будет
Видел он, Сергей Иванович Кузьмин, российский офицер, ныне полковник ФСБ (Генрих Семенович – это, конечно же, легенда, очередной оперативный псевдоним), на своем веку всякую мразь, такую, что хуже плесени, рукой прикасаться противно. А ведь приходилось общаться с ними, скрывать чувство омерзения и приятно улыбаться в ответ. Такая работа! Но сейчас что-то подсказывало полковнику, какое-то самое глубинное профессиональное чутье, что не ошибается он в Прямкове, что отлетит все наносное и раскроется в нем скрытое доселе человеческое…
«Пора…», – полковник встряхнулся, избавляясь от ненужных сейчас мыслей, и быстро вышел во двор. У двух автомобилей стояли все, кто остался: пятеро упакованных в камуфляжные комбезы и прапорщик. Команда. Его команда! Полковник медленно обвел всех взглядом и, едва заметно улыбнувшись, сказал:
– Выражаю всем благодарность. Если уцелеете, получите отпуска и премии. Хватит и в море искупаться, и родных гостинцем порадовать. Обещаю.
– Служим России, – нестройно гаркнули мужики.
– Действуем так, – полковник словно бы не заметил этой неловкости, – Защиту по периметру отключаем: оборонять нам теперь нечего. Силин со мною в машине, он все-таки прапорщик, – при этих словах все заулыбались, а сам Силин смущенно потупился. – В «каблуке» Иголкин и Валуев. Трое остаются здесь и ждут команды, если таковая поступит. Теперь - на случай нештатной ситуации, а она, увы, наиболее вероятна. Сомневаюсь я, что нас захотят отсюда свободно выпустить. В таком случае, каждый действует по обстоятельствам. Не первый год замужем, – полковник еще раз обвел всех взглядом, а потом перекрестил: – Ну, с Богом!
Первым со двора выехал новенький джип «Чероки», ему в хвост пристроился обшарпанный «каблучок». Три пары глаз смотрели им в след сквозь перечеркнутые колючкой створки ворот. И читалась в этих глазах тревога, все равно читалась, несмотря на застывшие, словно окаменевшие лица …
«Как-то все пройдет теперь?» – Кузьмин попытался хоть немного расслабиться, откинувшись на кожаное комфортабельное сиденье. Он смотрел на обычную российскую дорогу, ничем не примечательную, не хуже и не лучше сотен ей подобных, но чувствовал себя крайне неуютно. В Чечне было проще – там враг если и рядился в личину друга, то были средства распознать, разобраться. И не только в Чечне. В каждой московской, питерской, казанской клоаке, где приходилось иметь дело с накипью, с нагаром, с человеческим отродьем – везде было понятней и проще. А сейчас их встретят свои – люди из соседних коридоров, из кабинетов за стеной. «Кто они? – задавался он вопросом. – Друзья? Враги?»
Дорога вильнула в сторону, и Силин, слегка притормозив, вопросительно взглянул на полковника. Впереди, метрах в сорока, дорогу перекрывал ментовский желто-канареечный УАЗик. Перед ним стоял рослый милиционер с поднятым полосатым жезлом.
– Машина все та же, – доложил Силин, – и мент тот, что был у нас. Что будем делать?
– Что делать? – полковник прищурился, он опять был собран и готов ко всему, – Тормозни, конечно, и будь начеку. Думаю, дурить-то не будут?
Пока джип на нейтралке прокручивал колесами последние метры, из УАЗика вышли еще два мента с автоматами. Боковым зрением полковник заметил подозрительное шевеление в траве по бокам от дороги. Так, мелочь конечно – будто пошаливает легкий ветерок. Но только вот не было никакого ветерка. Джип остановился, и Силин, выжав сцепление, врубил первую скорость – на всякий случай. Милиционер уже стучал жезлом по двери водителя. Силин опустил стекло, и мент, вскинув руку к фуражке и скороговоркой представившись капитаном таким-то, попросил выйти из машины. Кузьмин, перегнувшись через сиденье водителя, предъявил удостоверение полковника ФАПСИ и специальный пропуск. Но капитан извинился и повторил свою просьбу, тогда как двое других, маячивших перед лобовым стеклом, будто невзначай, повернули в их сторону стволы автоматов. Полковник вышел. Позади, как раз на извилине дороги замер обшарпанный «каблучок»: ребята выжидали, и вокруг них по разнотравью также интенсивно гулял «ветер».