Спавшая пелена

Кронос Александр

Это было мясо. Настоящее, вкусное мясо. Многократно превосходящее «кашу», которой нас кормили в департаменте. Тем более, на несколько порядков опережающее мерзкие на вкус брикеты из столовой гарнизона.

Когда в банке осталось не больше трети содержимого, Штайнер замедлился и, дожёвывая, посмотрел на меня.

— Что мы дальше с ней будем делать?

Я поднял на него глаза, и Томас сразу же добавил:

— Бросать её умирать было бы неправильно. Тут я согласен. Но и долго возиться с ней мы тоже не можем. Полис совсем рядом, а мы об этом мире почти ничего не знаем.

Я покосился на дверной проём,

ведущий в соседнюю комнату.

— Именно поэтому она нам и нужна. Даже если не знает почти ничего о глобальных событиях, то в этой местности ориентироваться должна точно.

Техник задумчиво нахмурился.

— А потом? Ну, поговорим мы с ней, выясним всё, что нам нужно, а дальше?

Я тяжело вздохнул. Сложно было сказать, что на самом деле стояло за его вопросами. Возможно, коллега просто мучился из-за внезапно появившейся ответственности. А может быть, переживал, что совсем рядом находится человек, способный запросто нас обоих прикончить. Конечно, если мы не убедим её в реальности своих слов.

— Всё зависит от ситуации. От того, что она скажет и что произойдёт. Если ты хочешь услышать готовый ответ прямо сейчас, его у меня нет.

Томас ненадолго замолчал. Съел ещё немного мяса. Затем вновь взглянул на меня.

— Хорошо. Ладно. А в целом, какой у тебя план? Ты тогда был убедителен насчёт «Гелиоса», но…

Он немного замялся, не зная, как продолжить. Я же печально усмехнулся.

— Я показался тебе убедительным, потому что говорил чистую правду. Но, как уже сказал, бросаться на “Гелиос” с голыми руками я не собираюсь. Сначала уберёмся подальше отсюда и выясним, что вообще происходит в мире. А потом уже будем выстраивать какой-то план действий.

Собеседник скептически цокнул языком.

— Ты разве сам не видишь? Взять хотя бы этот город. Полная разруха и ни следа нормальной жизни. Сомневаюсь, что на планете дела обстоят сильно лучше.

Я дожевал мясо и с некоторым удивлением посмотрел на Штайнера.

— У них было огнестрельное оружие. Явно произведённое не в цехах “Гелиоса”. Плюс, патроны к нему. Ещё мы нашли эти консервы в металлических банках. А если взглянуть на одежду, то станет понятно, что как минимум её часть — фабричного пошива. Да и часы с рацией - это тебе не фигурки из глины.

Теперь уже взгляд Томаса метнулся к выходу во вторую комнату. Вернув внимание на меня, он осторожно уточнил:

— Ты имеешь в виду, что где-то есть работающие предприятия?

Я лишь пожал плечами в ответ.

— Эти вещи точно сделаны задолго после Катастрофы. И, скорее всего, изготовлены в самых разных местах. Но в итоге оказались здесь. Значит, сохранилась и промышленность, и торговые связи. Что намекает на существование какого-то порядка.

Доев, Штайнер поставил пустую банку на пол и ненадолго задумался.

— Даже если так, нам от этого всё равно никакого проку нет. В смысле, какое влияние может оказать пара беглецов на глобальные процессы?

Тоже поставив свою металлическую банку на пол, я глянул на него и согласно кивнул.

— Никакого. Тут ты полностью прав. Но я и не собираюсь предпринимать ничего прямо сейчас. Подождём, соберём информацию и адаптируемся к местному обществу. По крайней мере, постараемся это сделать. После этого будем рассматривать варианты стратегии.

Сделав короткую паузу, я вдруг понял, что

говорю исключительно во множественном числе, тогда как у Томаса могут быть абсолютно иные планы. Поэтому решил сразу расставить всё по своим местам:

— Ты со мной? Или предпочитаешь отделиться?

Тот немного нервно усмехнулся, что было хорошо заметно даже в полумраке комнаты.

— Не знаю, как ты, а я оставаться один точно не готов. От этого внешнего мира ощущение так себе. Как будто я вышел из душа в одном полотенце, а в квартире внезапно обнаружилось полсотни гостей. Половина из которых держит в руках топоры, а вторая готова порвать тебя зубами.

Усмехнувшись, я потянулся к фляжке с водой. Если алкоголь был налит в совсем маленькую ёмкость, то водой были наполнены четыре крупные фляги. Смущало, что её не так много, чтобы хватило на длительный путь. С другой стороны — они вполне могли каким-то образом очищать воду из реки, используя её для восполнения запасов. Сделав пару глотков, вернул фляжку на место и посмотрел на Штайнера.

— Кто будет дежурить первым?

На лице моего спутника появилось мучительное выражение.

— Дежурить? Прямо ночью? Мы оба настолько устали, что с ног валимся. Какое дежурство?

Я посмотрел в сторону окна, из покосившейся рамы которого торчали крохотные кусочки стекла.

— Ты же не хочешь, чтобы нас прикончили во сне? Будет глупо пройти через всё это и умереть только из-за того, что мы сильно хотим спать.

Забавно, но этот примитивный довод сработал. Однако становиться на дежурство в первую смену Штайнер наотрез отказался. Пусть я и пытался объяснить ему, что так будет проще, чем просыпаться среди ночи и сидеть до утра. Тем не менее, бывший техник решил лечь спать прямо сейчас.

Часы для ориентирования во времени у нас теперь тоже имелись. Карманные и механические, найденные у одного из преследователей. Если верить им, сейчас было около часа ночи. Учитывая, что подняться мы планировали около восьми утра, на сон каждому оставалось где-то три с половиной часа. Совсем немного. Особенно, после такого напряжённого дня.

Поэтому Томас не стал засиживаться дальше, а сразу выбрал себе относительно целый кусок паркета и улёгся на него, подложив под голову один из трофейных рюкзаков.

Я же, проведя десять минут у окна и вслушиваясь в тишину, понял, что начинаю постепенно отключаться. Полностью вымотанный организм, получив порцию еды, закономерно пожелал отдохнуть.

Начав перебирать в голове варианты, которые позволили бы отвлечься, я вспомнил о цели нашего посещения Мартиньи. Мы ведь так и не осмотрели найденную сумку Саймона. Я лишь мельком заглянул в неё, пока мы находились на железнодорожной станции.

Через тридцать секунд сумка уже стояла на полу рядом со мной, и я начал извлекать её содержимое, знакомясь с ним более детально. Аккумулятор особого интереса не вызвал. Здесь он мог считаться ценностью, и, скорее всего, так оно и было. Но для меня это была вполне привычная вещь. В Полисе №16 подобного оборудования хватало. Про монеты сказать что-то определённое было сложно. Они однозначно являлись местным платёжным средством, но, чтобы понять, насколько мы богаты, нужно было выяснить местные расценки. Тем не менее, пять монет из этой горстки, на мой взгляд, были золотыми, что намекало на их высокую стоимость.