Специальный приз
Шрифт:
Игорек спрятал ключ за спину и сбежал по ступенькам вниз, поближе к Сане.
— Герасим, будь человеком, мы за почту отвечаем, — сказал я.
Герасим развернулся на сто восемьдесят градусов. Вытащив из кармана газовую зажигалку, он зажег факел перед моим носом. Намек был ясен без пояснений. Я прижался к секции.
— Отойди, — приказал Герасим.
Я не шелохнулся, рассчитывая, что ребята нападут на Герасима с тыла. Правда, у Сани была сумка, но Игорек…
— Ах так! — процедил сквозь зубы Герасим
Пытаясь сохранить равновесие, я уцепился за ручку соседней квартиры и попал Герасиму ботинком в нос. В следующую секунду над моей головой взвился кулак. Удар пришелся по переносице, и из носа у меня потекла кровь.
Но тут Герасим вдруг рухнул на пол: сзади ему сделал подсечку Игорек.
— Кончай драку! — прогремел вдруг чей-то знакомый голос. Рядом с Игорьком возник Коля Снегирев.
— Да вот, салаги возникают, — пожаловался, поднимаясь на ноги, Герасим.
Я сразу понял, что Колю он уважает и не очень рад его появлению.
— Мы почту разносим, а он хотел ящик поджечь, — объяснил ситуацию Игорек.
— Хватит врать! — огрызнулся Герасим.
— Никто не врет. Это вы вчера в соседнем подъезде целую секцию сожгли. Скажешь, нет?! — крикнул я.
— Пошли, поговорим! — сказал Коля, взяв Герасима за рукав.
Я вытер платком кровь, в ушах у меня звенело.
— Следы есть? — подлетев ко мне, спросил Игорек.
Мы подошли ближе к лифту: здесь горела лампа дневного света. Царапин у меня на лице, к счастью, не оказалось.
Когда все газеты, журналы и письма были доставлены адресатам, мы отнесли сумку на почту и подошли к школе. Под окнами актового зала уже стояла толпа. Сверху нежно и звонко пели гитары, звук их красиво вибрировал, то взлетая высоко вверх, то опускаясь вниз, в басовый регистр. Впечатление было такое, словно кто-то специально крутит тембр во время исполнения.
— Песня называется «Только ты», — с ходу определил Игорек.
— Отличная песня! — поддакнул Саня.
— Мы ее себе заберем, — нахально заявил Игорек и тут же запел: — Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Соло я хоть сейчас подберу.
Стоящие перед нами верзилы обернулись и внимательно посмотрели на Игорька. Один из них, в больших роговых очках, усмехнулся.
— Хороший у них квакер, — с завистью сказал очкарик, обращаясь к приятелю.
— А что такое квакер? — как обычно не теряясь, спросил Игорек.
— Это специальный прибор, — снисходительно улыбнувшись, сказал очкарик. И, прочитав недоумение на наших с Саней физиономиях, добавил: — Он дает вибрирующий звук.
Из зала прилетели аплодисменты, потом ведущий что-то объявил и ансамбль заиграл новую мелодию, быструю и стремительную.
— «Криденс», — уверенно заявил Игорек. Ему страшно хотелось взять реванш.
— Это мелодия ансамбля «Битлз», — спокойно заметил очкарик.
— Не знаешь —
— Могу кассету принести, — улыбнулся верзила.
Игорек, как обычно в споре, кипел, а верзила был спокоен, как лед.
— Подумаешь, кассета. У моего друга диск есть. Можем хоть сейчас послушать.
Я понял, что Игорек намекает на Витю. Верзила промолчал.
— Здесь соло простое, — продолжал свой монолог Игорек.
В этот момент Саня дернул меня за рукав. Я обернулся и понял, что компания наша увеличилась. В двух шагах, развесив уши, располагалась половина РИТОЛО, а именно: две Ольги — Завьялова и Дугинец.
— А где ваш ансамбль репетирует? — спросила Завьялова, на устах у нее играла загадочная улыбка.
— Далеко, отсюда не видно, — мигом оценив ситуацию, отрезал Игорек.
— А почему вы такие злые? — обиженно спросила Дугинец.
— Сами виноваты, — сказал Игорек. — Не надо было жадничать.
— Это не мы, это Ритка, — объяснила Дугинец.
Я понял, что она совсем не такая тихоня, как может показаться на первый взгляд.
— А у вас что, своего голоса нет? — спросил я.
— У нас в лагере мальчишки тоже хотели организовать ансамбль, — вместо ответа на вопрос сообщила Завьялова, — только у них ничего не вышло…
— Только без намеков! — возмутился Саня.
— А кто у вас на ритм-гитаре играет? — спросила Завьялова.
Мы с Саней переглянулись. Услышать такой специальный вопрос от девчонки никто из нас не ожидал.
— Нечаев Леонид — главный ритмовщик Советского Союза, — хлопнув меня по плечу, объявил Игорек.
— А какая у тебя гитара? — оживилась Завьялова, повернувшись ко мне.
Я молчал. Признаться, что у меня никакой гитары нет, после того как Игорек полчаса распинался про наш репертуар, было просто невозможно.
Через два дня мы решились снова идти к студенту. Даже Саня сказал, что может сыграть три аккорда, которые показал нам Витя в прошлый раз, сто раз подряд без остановки.
Дверь нам открыла Альбина. Она была в пушистом белом свитере и джинсах. В этом наряде ее трудно было узнать, и Игорек, вместо того чтобы поздороваться, чуть не бросился бежать. Заметив наше замешательство, Альбина улыбнулась и сказала:
— Проходите, Витя сейчас вернется.
Мы скинули ботинки и расположились на диване, где в прошлый раз сидел бородач. Альбина устроилась в кресле; она листала толстый, как энциклопедия, журнал мод.
— А где же ваши гитары? — спохватилась Альбина.
Игорек сбегал в коридор и принес наш инструмент.
— Только одна? — удивилась Альбина.
— А зачем все таскать? — вывернулся Игорек.
Альбина промолчала. Мне показалось, она догадалась, что мы водим ее за нос.
Вошел Витя. Сегодня он был в костюме и полосатой рубашке с галстуком.