Спецназ навсегда
Шрифт:
Время возобновило свой бег, но прежде чем вернуться к Хасану, решил кое-что проверить. Подойдя к музыкальному центру, стоящему возле стены, выключил негромко игравшую музыку.
Спросите зачем? Разве лишним будет скрыть шум, который может появиться в результате моей деятельности? Возможно и так, но мне стало интересно насколько всё-таки хорошая звукоизоляция в кабинете.
В наступившей тишине, если не считать слабые стоны Хасана, изменил восприятие звука, выведя из фоновых шумов те громыхающие звуки, которые доносились из главного зала. Именно
И тут послышался лёгкий шорох и участившееся дыхание. Это первая девка, очнувшись и выждав момента, когда я отвернулся, попыталась открыть дверь и сбежать. Естественно ей это не удалось.
— Далеко собралась? — перехватываю руку, которая почти коснулась дверной ручки.
Бешено сверкая глазами, пытается пнуть меня по самому дорогому, но нога попадает по подставленному колену.
— Плохая, девочка, — недобро скалюсь и резко нажимаю на запястье, выворачивая его в обратную сторону.
Деваха выгибается назад, чтоб облегчить боль в руке, открывая для удара мягкий и податливый живот. И вот поскуливая, уже валяется на полу, скрутившись в позу эмбриона.
— Жить хочешь? — зловещим шёпотом интересуюсь, присаживаясь рядом на корточки.
Врать не буду, немного зол на неё. Ибо изначально бить не собирался. Но как говорится, нечего метить по яйцам.
— Да-а-а, — скулит.
— Тогда встаёшь и идёшь к своим подружкам на диван. Не делай глупостей и будешь жить.
Скручиваю, скотчем руки и ноги, заклеиваю рот. Просто заклеиваю, без кляпа. Зачем доставлять лишние неудобства, ценному свидетелю? Пусть лучше слушает. Ну не повезло ей. Ещё и посмотреть придётся. Но это важно.
Подойдя к Заволодскому и второму мужику, остатками скотча сматываю им руки и ноги вместе, чтоб не пытались сбежать. Затем нажатием на болевые точки, привожу их в сознание.
На невразумительное мычание, бью каждому по мордасам. Чтоб прониклись, а то устроили мне тут балаган.
Взяв в руки нож, опускаюсь на колено перед Хасаном, и медленно провожу ножом по кромке волос. Жертва дёргается и теряет сознание. Ну что за беспредел? Небось, когда людям головы резал, сознание не терял? Вот ведь. И что делать с ним? Есть идея.
Достаю из кармана пакет с порошками, вынимаю оттуда один мелкий и раскрыв, сыплю в ноздрю бандита. Резкое нажатие на болевую точку и Хасан резко вдыхает. Вот, глядишь, взбодрится.
Дальнейшее снятие скальпа, проходит как по маслу. Бандит скулит и бьётся от боли. Нормально. То ли ещё будет.
— Надо? — оборачиваюсь к бледной свидетельнице, протягивая в её сторону скальп. Та судорожно крутит башкой и что-то мычит.
Эх… Прости меня, детка, но ты сама выбрала такую жизнь. А ведь могла бы учиться, найти нормальную работу, выйти замуж, нарожать детей. Это называется шоковая терапия. Если и после такого не изменишь свою жизнь…
Да плевать. Ты главное запоминай,
С задумчивым видом натягиваю скальп на голову Заволодскому. Тот дёргается и закатывает глаза, пытаясь потерять сознание. Ага. Кто бы ему позволил…
— Не желаете поведать о своих делах с этим бандитом? — показываю окровавленным ножом на распятого на полу Хасана.
Сдёрнув скотч, вынимаю изо рта Заволодского кляп.
— У меня есть деньги…
Хряпсь. Удар, тыльной стороной ладони по губам:
— Неверный ответ, — качаю головой. — Что продаёте, покупаете? Оружие, наркотики? Где товар?
— Вы меня с кем-то… — не даю договорить, запихивая кляп обратно.
Вот что за люди? Не понимают доброго отношения. Будем убеждать.
Опустившись на колено, втыкаю нож в живот Хасана. Аккуратно, чтоб не задеть печень, и начинаю полосовать кишки, не вынимая оружие из раны. Умирать будет долго и мучительно. Но самое главное, теперь его уже ничто не спасёт.
Оставив нож в ране, чтоб кровь не слишком текла наружу, достаю пистолет с накрученным глушителем. И сорвав скотч, у второго мужика, спрашиваю:
— Ты кто?
— Адвокат, — тяжело дышит.
— Чей? Его или его? — показываю стволом на умирающего Хасана и пока ещё живого Заволодского.
— Обоих, — хрипит. — Не уби…
Пук… Ствол слегка дёргается в руке, а в середине лба появляется аккуратная дырочка.
— Ну что же ты раньше-то не попросил? — сокрушённо качаю головой. И обернувшись к Заволодскому, очень тепло так, спрашиваю: — Расскажите?
И зачем так сильно кивать? Вон аж «паричок» свалился…
Ну что ж, приступим. Очень мне интересно, что там за дела у Хасана и Заволодского. А по результату уже решу, что с ним делать. С адвокатом-то всё понятно. Не даром же спросил, чьих он будет. Как говорится: «Скажи мне, чей ты адвокат и кого защищаешь…»
Достав из кармана диктофоны, один кладу на подлокотник дивана, второй беру в руку:
— Правила простые, — показываю пистолетом на девицу: — Ты слушаешь мой вопрос и повторяешь его вслух, для записи сюда, — показываю диктофон. Оборачиваюсь к Заволодскому: — А вы, не уважаемый мной, Глеб Андреевич, отвечаете только после того, как эта милая дама, повторит вопрос. Соврёте, сделаю больно. Очень больно. Надеюсь, вы не думаете, что я шучу? Точно? Может стрельнуть в коленку, чтоб не сомневались? Не надо? Ну, тогда поехали.
Надеюсь, теперь всем стало понятно, почему я не вырубил деваху, как всех остальных? Мне нужен переводчик. Понятно дело, что при общении, я слегка изменил голос. Это не трудно, любой сможет.
Но электронику не обманешь, и где гарантия, что при анализе записи и её прогонки через всякие программы и распознаватели, меня не вычислят? Может я и не прав и всё это глупые предрассудки, навязанные детективными сериалами и фильмами про шпионов. Но, как известно, лучше перебздеть, чем жидко обделаться.