Спецназ навсегда
Шрифт:
— Мы же договорились, — хрипит самоубийца.
— Нет, — нажимаю на его указательный палец. Да уж. Не простое это дело застрелиться из пистолета с глушителем. Но Пивнюк справился. — Прими эти души грешные, дедушка!
— Какая красота, — за спиной раздаётся голос Хель. — У тебя определённо есть вкус… Значит, я точно по адресу.
— Ты что теперь каждый раз будешь являться? — оборачиваюсь, удивлённо пялясь на ослепительную красотку, стоящую передо мной.
— Нет, конечно, — с улыбкой отмахивается, — я посоветоваться
А что наряд? Вот представьте себе, стоит бледнокожая девушка, на которой платье чёрного цвета. Чувствуете контраст? Снизу широкая юбка, подол которой доходит до самого пола. Весьма целомудренно скажете вы. Ага, как бы ни так! Стоит Хель шевельнуться, как в разрезе появляется точёная ножка идеальной формы, обутая в такие же чёрные туфли.
Но не это самое страшное… Вот честно, будь этот разрез буквально на пару сантиметров выше и стало бы понятно есть на ней трусы или нет. И из охрененно сексуального, наряд превратится в вульгарный. Кажется, я догадываюсь, кто настолько точно рассчитал его длину.
Да что значит, догадываюсь? Точно знаю. Верх платья это доказывает. Вот как бы описать то? Голая спина, а от пояса спереди, вверх идут две полоски ткани, которые завязаны сзади — на шее. Тот случай, когда в декольте надо заглядывать не сверху, а сбоку.
Да-да. С любой стороны виднеется часть груди. Стоящей торчком и это при размере, чуток больше третьего. Но опять же. Завязано всё так, что вот немного свободней бы… Ещё буквально на сантиметр дальше сделать узел и станет видно слишком много. А сейчас же всё просто идеально. И будь это не Хель, а кто-то другой, уверяю вас, моей мечтой бы стало снять это платье.
А причёска? Собранные вверх белокурые волосы, с кокетливой прядкой, которую Смерть нетерпеливо теребит ожидая моей реакции. А макияж? Красиво подведённые глаза и светлая помада, подчёркивающая губы на бледном лице. Да уж, чувствуется рука моих бабулек.
— Во! — показываю большие пальцы на обоих руках. — Только на работу в таком виде не ходи.
— Почему? — прекращает теребить волосы и гневно восклицает: — Вот так и знала, что это платье вульгарное!
— Нет-нет, — машу руками, — просто боюсь, мужики начнут помирать раньше времени, лишь бы увидеть тебя.
— Льстец, — смеётся. — То есть я не выгляжу распутной девкой? — с надеждой смотрит в глаза.
— Ты выглядишь сногсшибательно! — снова демонстрирую большие пальцы. — Врать не буду, всё на грани фола, но именно на грани. Дед будет в восторге!
— Спасибо!
Мать моя женщина, а дедушка многоженец. Вот теперь я видел всё. Зардевшаяся в румянце смущения Смерть… Ух… Аж мурашки по коже.
— Вообще-то, на работу я вот так хожу, — мгновение и передо мной вновь стоит уже привычная Хель в своём старом балахоне. — А это специально для моего мужа. Ну и вот с тобой хотела посоветоваться,
— А мне получается доверяешь?
— Тебе, — обходит меня и, подойдя к трупам, с задумчивым видом обходит их все. Останавливается возле генерала и запускает тонкие пальцы ему в волосы. И с какой-то светлой и доброй улыбкой произносит: — До чего же красиво, — помолчав, произносит: — А тебе доверяю. Ты мне всё больше нравишься, — вдруг её глаза становятся красными и, ощерившись, замогильным голосом произносит: — Не обманывай моё доверие.
— Да делать нефиг, пыль глотать, — киваю.
— Что? — глаза вновь приобретают привычный стальной оттенок.
— Договорились, — улыбаюсь. — Ты только светофор больше не врубай, а то я прям подумал, что ты сейчас кровь из меня пить начнёшь.
— Фу-у-у… — машет в мою сторону руками, — ну что за пошлости. Ты меня уже накормил деликатесами, — указывает на трупы возле стола.
— Приятного аппетита, — дурашливо кланяюсь. — Кстати, мы тут треплемся, а время то идёт. Как бы не пришёл кто.
— Не волнуйся, — легкомысленно отмахивается, — для окружающих прошло всего две секунды. Да и никто даже не собирается сюда идти.
— А эти, которые в палате Лиды были? Не появятся?
— Нет, — улыбается, — пока я здесь, не появятся, — вдруг фигура подёрнулась рябью и через мгновение передо мной стоит красотка, в том самом супер наряде. — Так думаешь, моему мужу понравится?
— Да сто пудово, — машу руками, — если только дедуля ориентацию не сменил, — смеюсь, — что вряд ли.
— Да за это можешь не беспокоиться, — хитро щурится. — Ладно. Мне пора уходить. Но неправильно будет не поблагодарить тебя за помощь.
— Не-не-не, — отмахиваюсь. — Давай без божественных подарков.
— Почему? — удивляется.
— Да я уже понял, что у богов лучше ничего не просить, а то могут дать!
По комнате проносится смех напоминающий звон серебряных колокольчиков:
— Так-то просить, глупыш, а я сама даю. Не бойся.
— Точно? — настороженно оглядываюсь.
— Тебе привет от твоего друга, — лукаво смотрит из-под ресниц.
— Какого? — сердце пропускает удар.
— От того, что ушёл раньше других, — приподнимает бровь.
— Тунгуса?
— Да.
— Как он? Где он? — аж ладошки вспотели.
— Не уверена, что тебе можно говорить, — вздыхает. — Он просил, я передала. Ладно, я пошла. Хотя, — прищуривается и делает два быстрых шага ко мне, привстав на цыпочки слегка касается своими губами моих. По телу пробегает разряд тока и меня скрючивает от адской боли. Падаю на колени, цепляясь руками за пол. Так вот ты какой — поцелуй Смерти.
— Ничего, ты станешь только сильнее, — голос Хель доносится, как будто, издалека. — Это и есть мой подарок…