Спецназ обиды не прощает
Шрифт:
— Нехило устроился, — сказал Камыш. — Народ на работу выдвигается, а он виноград хавает.
— Все меня позабыли, позабросили, — сказал Зубов, натягивая штаны. — Сижу тут, как на губе.
— Да, губа у них тут первый класс, — ухмыльнулся Камыш. — Мне бы такое счастье. Подъем, Рома, на выход. Камуфляж не надевай.
Он поднял с пола часы Зубова и поцокал языком:
— Отличная машинка. Оставь здесь. Не пропадет.
— Я без часов из дома не выхожу, — сказал Зубов.
— Сегодня придется, — сказал Камыш. —
— В детстве.
— Отставить разговорчики, — сказал Камыш. — Я серьезно. У меня людей не хватает. Приехали только двое снайперов, а нужно четверо. Придется самому поработать. И ты давай подключайся.
— Я не снайпер, — сказал Степан. — У меня вообще от оптики глаза слезятся.
Камыш открыл дверь и подтолкнул вперед Зубова. Они долго шли по длинному темному коридору, где свет пробивался сверху, из под неплотно лежащих шиферных листов. Коридор закончился низкой железной дверцей. Камыш погремел в ней ключом, дверца распахнулась, и Зубов зажмурился от ударившего света, и ветра, и плеска прибоя.
Они стояли на краю обрыва, а внизу на зеркало шоколадного песка набегали длинные тонкие волны.
— Красота, — сказал Камыш. — Люблю я эти места. Всегда с удовольствием приезжаю. И народ здесь отличный. Ты как, бывал тут раньше?
— Проездом.
— Ну ты и темнила, — сказал Камыш. — Надо будет Лалочку поспрашивать, что ты ей там пел.
— А чего спрашивать. Прослушай диктофон, и все дела.
— Диктофон? Много чести на таких, как мы, диктофоны тратить. Дуй за мной.
По узкой тропке они прошли вдоль обрыва, завернули за выступ скалы и скоро оказались на дороге. Голубая старенькая «тройка» стояла на обочине. Камыш сел за руль, Зубов на заднее сиденье. На полу он увидел укороченную винтовку Драгунова, обернутую махровым полотенцем.
Двигатель зачихал, зачирикал и замолк. Камыш выругался, поднял капот и рукояткой пистолета постучал по клеммам аккумулятора. После третьей попытки мотор, наконец, заревел на повышенных оборотах.
— На таком аппарате далеко не уедешь, — сказал Зубов.
— А нам далеко и не надо.
Машина съехала по крутой дороге к воде, и Камыш сказал:
— Видишь, забор в море уходит? Последний столбик видишь?
— Вижу.
— С трех патронов попадешь?
— Откуда?
— Да отсюда. Из машины. Только ствол не высовывай. Вот так, на спинку можешь опереться и через переднее правое окно стреляй.
Зубов приложился к винтовке, подвинул поудобнее накладку под щекой и прижал бровь к прицелу.
— Давай магазин.
— Постой, постой, — Камыш скрутил ватные затычки и запихал их в уши.
Первым же выстрелом Зубов выбил из столбика струйку пыли, но Камыш приказал стрелять еще. Второй выстрел
— Хорош, — сказал Камыш. — Сойдет по бедности.
Машина выбралась на твердую дорогу, развернулась и понеслась куда-то вдоль линии прибоя. Камыш говорил, часто поворачиваясь к Зубову:
— Эти козлы затеяли засаду нам подстроить, но мы их сами подловим. Наша задача снять их снайперов. Там тоже ребята тертые, таджики. Полные отморозки. У себя дома русских детей резали как цыплят. Но мы им не цыплята. Засадим по самые помидоры. И по домам. Ты решил насчет переподготовки?
— Нет еще.
— Ну темнила, смотри, не перетемни. Я ведь не каждому предлагаю. Ты кем вышел, капитаном, майором?
— Генералом.
— Да мне на твою анкету насрать. Мне просто интересно, чем на тебя давить можно. Вроде с бабками у тебя нормально, если в командировку «Свисс Арми» [21] берешь. Зато у нас ты как бы снова в армию попадаешь. У нас порядок, дисциплина, все как в армии, только без тупорылых замполитов. И личный состав — считай, все прапорщики или лейтенанты. Типа белая гвардия.
21
марка швейцарских часов
— Всю жизнь мечтал в армию вернуться, — сказал Зубов. — Ну ночей не спал просто.
— Так, — сказал Камыш. — Значит, до майора ты не дорос. Рассуждения лейтенантские. Пошли дальше. Тебе что, уже другие предложения были? Азимов, что ли, подкатился? Отсылай его подальше, Рома. Ихний «Туранбуран» скоро накроется, и останешься ты у разбитого корыта.
— Я думал, вы в одной конторе.
— Контора одна, кабинеты разные. Мы их просто содержим, ну и помогаем иногда. Они ведь сами-то ничего не умеют. Посредники. Открывают турфирму, набирают специалистов разовыми контрактами. Кого на месяц, кого на полгода. Открывают охранное агентство — то же самое. И так все время. У людей нет перспективы.
— Братишка, ты же сам меня вербовал в этот «Туранбуран», — напомнил Зубов. — Как раз перспективу и обещал.
— Так то вчера было, — Камыш махнул рукой, — и при посторонних. Это я не тебя вербовал, а того придурка, Нури. С тобой-то сразу все было ясно. А таким как Нури самое место у этих туранцев. Это же турецкая лавочка. Весь прикол в том, что в Турции они под запретом. Типа экстремисты. А в России им полная воля. Пока. Вербуют народ толпами, прямо как ленинский призыв. Все сразу турками оказались, и чеченцы, и башкиры, и якуты. Ну и сколько это может продолжаться? Ну год, ну два. А потом будет обвал, типа МММ. Но до этого еще далеко, и мы их пока что содержим.