СПЕЦОПЕРАЦИЯ КРЫМ 2014
Шрифт:
Едва прочитав их, Балтин оторвал взгляд от листа и удивленно посмотрел на офицера:
– Это по какой же причине, Александр Иванович? Тебе же еще до предельного возраста можно послужить флоту.
Кручинин ответил командующему его же словами, сказанными на Военном совете:
– Прошу уволить меня от угрызений совести… Хочу уйти вместе с вами…
– Э нет, так не пойдет! Командующие приходят и уходят, а флот остается. И такие, как вы, должны драться на него, за Крым! Возьмите свой рапорт, пожалуйста, и порвите его сейчас же. Негоже вам в похоронную команду флота записываться. Балтины приходят и уходят, а наш Черноморский флот вечен! Он будет тут стоять,
Кручинин рапорт порвал.
Возвратившись домой с проводов Балтина на аэродроме Бельбек, Кручинин тайком от жены налил себе полстакана водки и выпил за русского адмирала Балтина и за бессмертие Черноморского флота. Видимо, он даже сказал это вслух.
– Саша, ты с кем там разговариваешь? – настороженно спросила из спальни Ольга Михайловна .
– С историей, Оля, с историей, – откликнулся Кручинин.
– С историей надо разговаривать трезвым, – заметила жена.
Прослужив на флоте еще несколько лет, Кручинин уволился «по достижении предельного срока», как говорилось в приказе командующего. О том периоде своей жизни в Крыму Александр Иванович написал так: «Корабли на Черном море мы с украинцами так еще и не поделили. Но, наверное, еще очень долго занозой Москвы и Киева будет главная проблема флота – базирование российской части ЧФ в Крыму и статус Севастополя. Тут пока – тупик»…
И часто прогуливаясь по севастопольским набережным, он видел, как сиротливо болтаются у причальных стенок ржавеющие боевые корабли. Новый командующий Черноморским флотом адмирал Виктор Кравченко (затем он стал начальником Главного штаба ВМФ) со своим штабом изо всех сил поддерживали в боеготовности то, что осталось от былого могущества флота. На его содержание и обновление постоянно не хватало денег. Кручинин вспомнил вычитанные где-то слова: «Сильный флот стоит дорого. Но слабый – еще дороже».
Моряки храбрились, пыжились, натужно говорили о «бессмертии» флота. Но реальность шла к тому, что, по строгому счету, от флота могла остаться флотилия. В газетах, по телевидению, на улицах – крик крымских патриотов, нежелающих смириться с тем, что легендарный русский флот унижен и слаб, что уже турки плюют на нас с верхней палубы.
Кручинин часто приходил на площадь, где стоит редкостной красоты памятник великому русскому герою- флотоводцу адмиралу Павлу Степановичу Нахимову. Это он во время Крымской войны (1853—1856) своей эскадрой разгромил турок в Синопском сражении и возглавлял героическую оборону Севастополя. Русской кровью щедро окроплены берега Крыма и воды Черного моря.
Там, у памятника Нахимову, однажды Кручинин почувствовал, что ему, как и Балтину, стыдно смотреть в глаза бронзового адмирала…
О многом вспоминалось Кручинину и у памятника Нахимову, и на Графской пристани, и за своим домашним письменным столом. Как-то в один и тот же день московский журналист брал интервью у сменившего адмирала Кравченко нового командующего Черноморским флотом вице-адмирала Владимира Комоедова и командующего Военно-морскими силами Украины вице-адмирала Михаила Ежеля. Обоим задал одинаковый вопрос:
– Раздел флота завершен?
Комоедов ответил:
– Я пришел на уже разделенный флот.
Ежель ответил иначе:
– Нельзя говорить, что раздел флота уже завершен…
А ведь шел уже седьмой год дележа.
Кручинин
И здесь, в Севастополе, и в Москве, куда он несколько раз летал, чтобы подлечиться в военном госпитале из-за наседавших болячек, было у него много встреч и разговоров с кадровыми или такими же отставными флотскими офицерами. Когда бы и о чем бы ни шли эти разговоры (в штабах или на кораблях, в банях или на рыбалке), трезвыми ли или хмельными они были, они никогда не миновали самого больного вопроса: почему мы теряем свой флот на Черном море?
И те же самые адмиралы, которые при встречах с президентом, министром обороны или начальником Генштаба, пересиливая себя, бодро рапортовали: «Трудно, но держимся!» – эти же самые люди в иной обстановке метали жуткие проклятия в адрес Ельцина из-за того, что некогда положил начало этой губительной для флота порухе, а затем обманывал моряков клятвенными заверениями о «полном урегулировании споров с Киевом по Черноморскому флоту».
А Киев продолжал строить козни против нашего флота, зачастую руководствуясь уже не собственными намерениями, а стремлением угодить НАТО.
Когда весной 1999 года группа черноморских кораблей засобиралась к берегам истязаемой натовскими ударами Югославии, украинское правительство, «идя навстречу» тайным просьбам командования блока, приняло 19 мая постановление, которое явно было рассчитано на то, чтобы затруднить выход наших кораблей для выполнения задач в Адриатике.
И только после того как Москва выразила резкое недовольство этим и даже пригрозила сокращением поставок нефти и газа, Киев пошел на попятную и отменил постановление. Но этот демарш был продиктован вовсе не тем, что украинские власти признали грубые нарушения основных принципов международных отношений на море. Тут было иное – на Украине приближались президентские выборы, и Кучма явно не хотел портить отношения с огромным «русскоязычным» электоратом республики.
По той же причине Киев сначала категорически отказал, а затем неожиданно разрешил предоставить воздушный коридор над Украиной российским военно-транспортным самолетам, которые должны были перебросить десантников в Югославию.
Затем Украина вдруг отказалась участвовать в военно- морских учениях НАТО «Кооператив-партнер», которые проводились в Черном море у берегов Болгарии. Этот отказ Киева вызвал недовольство в штаб-квартире альянса. Вскоре туда из украинской столицы поступило сообщение, в котором туманно разъяснялись «временные трудности финансового характера» и подтверждалось, что Киев «не собирается пересматривать Хартию об особых отношениях с НАТО»…
В своей «амбарной книге» Кручинин писал:
«В то время, когда президентом Украины был Виктор Ющенко, постоянная игра на противоречиях между Североатлантическим блоком и Россией была частью украинской внешней и внутренней политики. НАТО с таким же успехом использовало Киев в своих явных и скрытых военно-политических операциях против Москвы».
К середине февраля 2014 года для рукописных воспоминаний Александра Ивановича о судьбе Черноморского флота одного журнала уже не хватало. Кручинину пришлось купить еще один. По пути из магазина канцтоваров он встретил старушку, которая шла на очередной митинг у памятника адмиралу Нахимову с маленьким рукописным плакатом. На нем явно детской рукой наискосок было написано: «Путин, хочу домой – в Россию!».