СПЕЦОПЕРАЦИЯ КРЫМ 2014
Шрифт:
– Не пришлете денег – вынужден буду отправить отряд кораблей в Стамбул, слегка пограбить там. Я служил в разведке, и город знаю, как свои пять пальцев. Все его базары знаю, в том числе и Большой крытый. Для меня это – раз плюнуть. Турки даже почесаться не успеют…
Грачев отнесся к этим «угрозам» Балтина как к неудачной шутке, но все же денег Черноморскому флоту тут же приказал подкинуть…
Приближался март 1996 года. Ельцин должен был прибыть с визитом в Киев и подписать Большой договор о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной. Позади было четыре года грызни Москвы и Киева из-за Черноморского флота. За это время президент России много раз давал народу клятвы, что в споре о флоте
Кучма же открыто давал понять, что будет поддерживать кандидатуру Ельцина на президентских выборах, чем явно ласкал слух хозяина Кремля. Но предпраздничную картину подготовки к очередному «историческому прорыву» в российско-украинских отношениях под водительством Бориса Николаевича сильно портили жесткие и громкие заявления командующего Черноморским флотом адмирала Эдуарда Балтина. А он снова мужественно «ляпнул» в украинскую телекамеру: «Флот прекратит свое существование, если Москва согласится с условиями украинской стороны».
Киев скрипел зубами и все чаще в секретных дипломатических депешах накануне визита Ельцина в украинскую столицу выражал негодование в связи с тем, что командующий Черноморским флотом своими заявлениями, «идущими вразрез с намерениями президентов, Верховных Главнокомандующих», может поставить под угрозу срыва подписание Большого договора.
А потом и вовсе открытым текстом из Киева стали раздаваться требования убрать командующего. «Идя навстречу» украинским властям, Ельцин Балтина убрал.
По этому поводу в рукописи Кручинина появились вот такие строки:
«Таким образом, можно было считать, что командующий Черноморским флотом стал разменной монетой, которой Ельцин оплатил поддержку со стороны Кучмы на своих предвыборных торгах. Балтин вылетел из кресла «по просьбе украинских друзей». Российский президент убрал его по настоянию Кучмы, который к тому же публично посоветовал русскому адмиралу «заниматься своим делом, а не политикой». Ельцин убрал Балтина, можно сказать, за рюмкой водки во время дружеского застолья».
Кучма затем даже похвастался на пресс-конференции, что «я с Борисом Николаевичем подписал совместный наш указ об отстранении Балтина от должности». Балтина убрали без объяснения причин, без беседы, без соблюдения многих других процедурных и обязательных в армии и на флоте норм.
Но даже и после этого в беседе с председателем Госдумы Геннадием Селезневым Ельцин не постеснялся признаться, что «решение по Балтину далось мне нелегко». А министр обороны Грачев не преминул лишний раз продемонстрировать непревзойденное умение «добивать» подчиненных, попавших в немилость Верховному главнокомандующему, и отправил на флот издевательскую шифровку, в которой приказал Балтину в 10-дневный срок сдать должность.
Это было похоже на грубое начальственное невежество: даже командиру батальона положено больше времени на сдачу своего хозяйства.
«Трагедия Черноморского флота, – писал Кручинин, – была прямым следствием разрушительной и невнятной политики, грубо и бездумно ломавшей оборонные редуты России в Крыму и судьбы тех, на ком они держались. Адмирал Балтин был одним из них».
Бывший Главком ВМФ адмирал флота Владимир Чернавин выступил в защиту сослуживца:
– Глубокая преданность Эдуарда Дмитриевича флоту, его принципиальность и профессионализм оказались не только ненужными, но и вредными с точки зрения руководства Украины. Видя, что делают политики с Черноморским флотом, как его губят, как сводят к нулю его боеготовность и боевую мощь, как пытаются вытеснить из Крыма, лишить веками создаваемых мест базирования, он не смог с этим смириться и поднял свой голос против произвола. И тут же стал неугодным для руководства Украины. Мне эта линия украинских руководителей хорошо известна. Но
Тренировка спецназа ВМФ
Но защищать командующего было уже поздно – адмирал Балтин прощался с флотом. По этому поводу собрался Военный совет. Офицеры искренне говорили много хорошего о командующем. И, пожалуй, впервые за годы ельцинского режима высший коллективный орган флота, каковым является Военный совет, единодушно выразил недоумение в связи с решением Президента – Верховного Главнокомандующего о смещении Балтина.
То был грозный сигнал Кремлю.
На прощание Балтин сказал бывшим подчиненным, что директивные указания, которые он получал из Москвы, не соответствовали его личным убеждениям:
– Поэтому я считаю, что меня освободили от угрызений совести, – сказал адмирал. – С сокращением флота должность его командующего становится все более номинальной, и я счастлив, что не стал последним. Если нет флота, нет и командующего. Одной бухтой и десятком кораблей может руководить и командир базы.
С протестом против отстранения от должности адмирала Балтина выступил Союз офицеров Москвы и Московской области. В заявлении Союза говорилось:
«…Оторвали от флота одного из наиболее профессионально подготовленных и опытных военачальников. Он стал жертвой политических маневров президентов Украины и России, которые совместными усилиями разрушили морской щит наших стран на южном фланге НАТО. Правящий режим России без боя сдает Черноморский флот и русскую славу Севастополя. Адмирал Э. Балтин пытался воспрепятствовать этому процессу, за что и был наказан…»
Еще до отставки Балтина ему прислал телеграмму председатель Либерально-демократической партии Владимир Жириновский. В телеграмме, в частности, говорилось: «… Хоть пушки не стреляют, но сражение идет, решающее сражение, и ведете его Вы. Ваше имя навечно сохранится в истории отечественного флота и в памяти потомков».
Владимиру Вольфовичу лучше всего удаются патетические речи на поминках жертв демократии.
Но все было сказано правильно.
Явно испугавшись массовых протестов кадровых и отставных офицеров в связи со смещением Балтина, Ельцин напоследок наградил его новым российским орденом «За военные заслуги»…
Еще в тот день, когда в штаб флота из Москвы пришла телефонная весть о смещении Балтина, капитан I ранга Александр Кручинин попросил командующего принять его «по личному вопросу». И пришел к нему с рапортом, который начинался словами «Прошу уволить меня…».