Спелый дождь

Сопин Михаил

Судьбам преходящим

У живых

Не может быть тоски.

Мы пройдем -

И никуда не деться,

Как травой обочинной пыльца.

От того,

Что называют детством,

Сохраним

Бессмертные сердца.

Ранний свет,

Глубинный свет печали -

Молчаливый

Призрак наших лиц.

Мы еще своё не откричали.

Мы еще своих не дозвались.

* * *

И мысль горит, и жизнь течёт,

И есть у памяти свой счёт...

Страшась

отцовского клейма,

Пойдут сыны без биографий.

От сына отречётся мать,

Ибо отрекшийся потрафил:

Рассек связующую нить.

45

Ни общей доли нет, ни боли.

Кого отрекшимся винить

За четвертованную долю?

Так народится гриб-гибрид,

Зачатый страхом и пороком,

И Мост Истории сгорит,

Края обуглив двум дорогам.

* * *

Цепь - свобода.

Бред - авторитет.

Яд - надежда, хлеб грядущих лет.

И орёт

Под плотным кумачом

Проповедник,

Бывший палачом.

* * *

Я был

Не по своей вине

Живой мишенью

Мёртвых пашен:

Четыре года - на войне.

Полвека -

Без вести пропавшим.

* * *

Океан выгибает дугой!

Всё летит

Во взбесившемся гуде.

Ураган!

Ему нет берегов,

А вошёл -

Ураганом не будет.

Может быть,

Ты мне этим и мил,

Что другим никогда не бываешь:

Развернулся,

Пошел напрямик,

Разбивая

И сам разбиваясь.

Вот и я

Так по свету кружил,

Как в просторы

Рванувшийся ветер!

Задыхаясь,

Входя в виражи,

Расшибался о дамбы столетья.

46

Но любил свою жизнь,

Что была!

Пронесла меня

Вольным и битым,

Добела закусив удила,

По надеждам,

Годам и обидам.

* * *

Как жили мы,

Военных лет шпана,

Колёсная, подвальная, земная -

Пинки

Душа и кости пацана

Неизгладимо чувствуют и знают.

Пятнадцать лет -

Неволи окоём.

Но не ослеп

От суеты и рвенья.

Открылась тайна

В облике твоём,

Явилась жизнь -

Возможность откровенья.

47

ПАМЯТИ МОЕЙ ЛИЦО БЕСКРОВНОЕ

Когда мы вместе задумали эту

книгу, Михаил признался, что ещё

при подготовке «Предвестного све-

та» выработал творческое направ-

ление, которому старался следо-

вать. Оно состоит из трёх частей:

обретение голоса, исповедь,

про-

поведь. У этой триады есть общее

– историко-культурный камертон.

«Предвестный свет» можно отне-

сти к обретению голоса. Три шага

цикла «Памяти моей лицо бескров-

ное» - более всего исповедь.

ШАГ ПЕРВЫЙ

«...Мы получали «высшее пенитенциарное» образование: буквы алфа-

вита узнавали из переклички тюремных надзирателей. «На сэ есть, на рэ

есть? Кто на хвэ?» - так выкликали счастливцев, которым носили переда-

чи родственники. Грамотой овладевали в «индиях», до дыр зачитывая об-

виниловки, прежде чем пустить их на курево. («Индия» - камера, в которой

сидели те, кому никогда ничего не приносили). Арифметика - отсиженные

и остающиеся по приговорам годы...»

(«Речь о реке»)

В Перми несколько стихотворений Миши на патриотическую тематику

было напечатано в газетах. Одно из них даже получило третий приз в

юбилейном конкурсе молодежной газеты. Журналистка Таня Черепанова

сказала:

– То, что у него сейчас публикуется, имени не сделает. Но у Михаила

необычно богатая биография. И вот если он сумеет показать её во всей

полноте...

Чтобы это пожелание начало воплощаться в жизнь, потребовалось не

менее десяти лет. Пришлось набираться литературного опыта, а главное,

занять позицию.

Эта позиция в свернутом виде определилась уже в лагерный период:

«Я люблю Россию, но я с ней и спорю». Однако в целом протестность в

творчестве для этого периода не характерна. «Лагерные тетради» по духу

и по стилю более всего близки к раннему Блоку: поэт вслушивается в тре-

вожную музыку бытия, не конкретизируя. Рассуждать детально он тогда

был не готов и не хотел. Вспомним: ведь Сопин был осужден по уголовной

статье, и нельзя сказать, чтобы совсем уж невинно. Мы не раз говорили

на эту тему, Михаил честно рассуждал:

– Нас нужно было призывать к порядку - натренированное на бойне

поколение огольцов самого удалого возраста, которым ничего не страш-

но. Те, кто старше - шли в бой под присягой. Маленьким ещё предстояло

войти в жизнь под контролем взрослых. А у нас за спиной - ничего, кроме

собственных понятий о чести и морали. С нами что-то надо было делать,

и власть пошла по наипростейшему пути: придавить, выловить, уничто-

жить, приковать к лесоповалу...

48

«Акценты смещались: вражеской становилась многомиллионная армия