Спенсер
Шрифт:
Секунды тянутся, как часы, пока я стою там. Мир вокруг меня исчезает, когда я смотрю на проход, из которого выходят пассажиры, но это ничто по сравнению с тем, что происходит, когда мой взгляд падает на эту одинокую розу.
У меня внутри всё переворачивается, я понятия не имею, что это — нервы, страх или лёгкое волнение.
Я на секунду задерживаю взгляд на этом цветке, прежде чем набраться смелости и поднять его.
На ней простой белый свитер, достаточно облегающий, чтобы подчеркнуть её изгибы и округлости груди. И только когда я перехожу к завитым
Моё сердце бешено колотится, но я почти уверен, что перестаю дышать, когда продолжаю подниматься и нахожу то, о чём уже говорил мне мой разум.
Это она.
Габриэлла.
Внезапно я снова становлюсь семнадцатилетним мальчиком, только это не те чувства любви, удовлетворённости, безопасности, которые охватывают меня, когда я смотрю на неё. Это гнев, ненависть, опустошение, текущие по моим венам, которые я почувствовал, когда она повернулась ко мне спиной и начала новую жизнь.
Именно эта ярость заставляет меня двигаться, сокращая расстояние между нами там, где она остановилась, в то время как я не отрываю взгляда от её потрясённых глаз.
— С-Спенсер? — она заикается, как будто на самом деле не видит меня.
Но это так, я стою прямо здесь и смотрю на женщину, погубившую меня.
Она больше не та стройная девушка, которую я так хорошо помню, а потрясающая женщина с пышными формами, которая заставляет моё сердце биться немного быстрее.
Мои разум и сердце сражаются, пока она неподвижно стоит передо мной. Мой разум помнит боль, моё сердце помнит, как всё было хорошо когда-то. Внутренняя война выводит меня из себя. Моё сердце выводит меня из себя. Я провёл последние пять лет, пытаясь убедить себя, что ей было всё равно, что она не любила меня так, как я любил её, потому что она не боролась за нас. Ни разу.
— Пойдём. — Мой низкий, затравленный голос шокирует меня, но он в точности выражает мои чувства.
Протянув руку, я обхватываю пальцами её предплечье, хватаю слишком сильно, но способность контролировать себя покинула меня в ту же минуту, как я увидел её.
Я тащу её за собой, чтобы она не могла ничего сказать. Мы забираем её багаж, и я веду Габриэллу прямо на парковку.
Часть меня кричит, что я должен посадить её обратно в самолёт и отправить туда, откуда она прилетела. Но потом я вспоминаю свою маму. Я помню восторг в её глазах, когда она объясняла нам этот план, рассказывала о наших рождественских подарках. Затем я вспоминаю время, проведённое с Габби. Мы, дети, играли на задних дворах, в тот день, когда я посмотрел на неё и увидел что-то необычное, наш первый поцелуй.
Хуйня.
Распахнув пассажирскую дверь, я практически втаскиваю женщину внутрь и захлопываю за ней дверь.
Моё сердце бешено колотится в груди, а голова отчаянно пытается осмыслить всё это. Она здесь.
Это она держала розу.
Это её послали для меня.
Почему?
Почему именно она?
Я бросаю её вещи в багажник, а затем
Я чувствую, как она смотрит на меня в зеркале, когда я двигаюсь, и это чертовски раздражает меня, что даже спустя столько лет я всё ещё ощущаю её присутствие, что моё тело до сих пор находится в гармонии с её телом и с тем, что она делает.
Останавливаясь, я поднимаю руки к волосам и убираю их с лица, прежде чем направиться к водительской двери и опуститься на сиденье.
— Спенс, я…
— Не сейчас, — рявкаю я. Она вздрагивает от моего холодного тона, и я тут же жалею об этом. Но, глядя на неё, я чувствую, что все те старые чувства предательства, которые я испытал после её ухода, они нахлынули на меня, как будто это случилось только вчера.
Это было пять лет назад, но боль от её ухода никогда не покидала меня.
Думаю, это то, что случается, когда любишь кого-то так, как я любил её. Когда они уходят, они забирают с собой частичку тебя, которую ты никогда не вернёшь.
Я до боли сжимаю руль, когда сдаю назад и выезжаю на дорогу, которая приведёт меня — нас — домой.
Господи. Я на мгновение закрываю глаза, думая, что если открою их снова, то, возможно, пойму, что всё это сон. По-настоящему жуткий сон.
Мы уже на окраине города, когда Гарбриэлла снова заговаривает. От её голоса по моему телу пробегают мурашки, я никогда не думал, что услышу его снова, но он так же знаком мне, как мой собственный.
— Если тебе от этого станет легче, я потрясена не меньше, чем ты. — Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но мне не хватает слов.
Если мне от этого станет легче. Как может то, что она собирается сказать, заставить меня почувствовать себя лучше прямо сейчас?
Она застала меня врасплох. В очередной раз полностью перевернула мой мир, и всё, что она сделала, это прошла через чёртов аэропорт.
— Ты это спланировала? — я знаю, что даже думать об этом безумно, но мне нужно знать.
— Что? Нет. Как такое вообще возможно? Единственное, что я знала, это то, что направляюсь сюда. Как только Холли рассказала мне, где живёт мой будущий муж, я ухватилась за этот шанс.
— Почему?
Габриэлла бросает на меня взгляд. Я чувствую на себе её пристальный взгляд, когда смотрю сквозь лобовое стекло, но отказываюсь глядеть на неё. Я не могу.
— П-потому что это мой дом.
— Чушь собачья, — огрызаюсь я, краем глаза замечая, как она вздрогнула.
— Спенсер, я…
— Я не могу сделать это сейчас, Габби. — Произнося её имя, я останавливаюсь на светофоре и, словно у моего тела есть собственный разум, поворачиваюсь к ней как раз вовремя, чтобы увидеть, как всё её тело вздрагивает от моего обращения. — Что?
— Просто Элла, — шепчет она.
— Почему?
— Просто так. Просто веди машину, п-пожалуйста, — её голос срывается, глаза наполняются слезами. Это зрелище поражает меня, но, когда я смотрю вперёд, загорается зеленый, и у меня нет выбора, кроме как сосредоточиться на вождении.