Спичка
Шрифт:
— Тогда не стану тебя задерживать. Пожалуйста, передай от меня поздравления с Рождеством Пейджи. — Трубка оттягивала руку Сюзанны, но она не могла прервать этот последний разговор.
— Это все?
Она вся сжалась.
— Я не собиралась класть трубку. Это просто… — Несмотря на все ее усилия, голос предательски дрогнул. — Папа, я вышла замуж.
Ответа не последовало. Ни слова в подтверждение того, что известие услышано, не говоря уж про выражение чувств.
По ее щекам побежали слезы.
Наконец он прервал молчание, заговорив слабым и пронзительным, как у старика,
— Не могу представить, почему ты решила, что мне это интересно.
— Папочка, пожалуйста…
— Не звони мне больше, Сюзанна. Не звони, пока не будешь готова вернуться домой.
Сейчас она заплакала не таясь, но не могла позволить ему так просто бросить трубку. Ей бы продержаться еще немного, и все будет хорошо. Ведь сейчас Рождество. Надо продержаться еще чуть-чуть, и между ними уже не будет никаких сердитых слов.
— Папа… — Ее голос прервался, перейдя в рыдание. — Папа, пожалуйста, не надо так ненавидеть меня. Я не могу вернуться домой, но я люблю тебя.
Некоторое время ничего не происходило, а потом она услышала мягкий щелчок. В этот момент Сюзанна почувствовала, что последняя тоненькая ниточка, связывавшая отца и дочь, порвалась навсегда.
Пейджи, сидевшая на кухне Фалькон-Хилла с плотно прижатой к уху трубкой, услышала щелчок, когда отец прервал разговор с ее сестрой. Она положила трубку на рычаг и вытерла фартуком влажные пальцы. Во рту было сухо, сердце отчаянно стучало.
Вернувшись к плите, Пейджи усилием воли отогнала воспоминания о том, как она сама, стоя в закоптелой прихожей и намотав на пальцы грязный телефонный шнур, пыталась добиться от отца хоть каких-то теплых слов. Она отказывалась сочувствовать Сюзанне. Это просто вопрос справедливости, сказала она себе, выключая огонь под овощами и доставая из печи индейку. Она провела последнее Рождество в кишащих тараканами номерах, чувствуя себя жалкой и несчастной. На это Рождество изгоем была Сюзанна.
У слуг был выходной, поэтому ответственность за рождественский обед лежала на ней. Это было задание, которого она ждала с нетерпением. Индейка и запеканки были готовы. На столике стояли два великолепных фруктовых торта, украшенных поверху тщательно продуманным узором из виноградных лоз и сердечек. За последние семь месяцев она обнаружила, что получает огромное удовольствие от простых хозяйственных дел. Пейджи разбила недалеко от дверей кухни небольшую травяную клумбу и оживила углы дома старомодными цветочными композициями из ползучих растений взамен строгих и застывших, которые Сюзанна всегда заказывала в цветочном магазине.
Нельзя сказать, чтобы отец когда-либо обращал внимание на ее способности к домоводству. Он замечал лишь дела, которые она забывала выполнить: приглашение на прием, которое она позабыла написать, беспорядок в шкафах, водопроводчик, которого забыла вызвать, — все те дела, с которыми ее сестра справлялась просто безукоризненно. Что же до последнего триллера Ладлэма, заботливо оставленного ею на его прикроватном столике, или особого блюда, дожидавшегося его, когда он возвращался из деловых поездок, — все эти вещи, казалось, для него ровным счетом ничего не значили.
—
Она улыбнулась Кэлу, просунувшему голову в дверь кухни. Она знала, что Кэл — просто искатель благоприятных возможностей, и сомневалась, что он оказался бы таким хорошим другом, не будь она дочерью Джоэла. Но Кэл понимал, как трудно бывает с Джоэлом, и с сочувствием выслушивал ее проблемы. Было так приятно сознавать, что кто-то на твоей стороне.
— Сейчас я положу индейку на блюдо, и можешь нести ее на стол, — сказала она.
Поскольку обедать должны были только они трое, Пейджи решила отказаться от большой гостиной с длинным столом, рассчитанным на официальные приемы, в пользу малой гостиной с удобным столиком вишневого дерева перед камином, откуда они смогут любоваться рождественской елкой через арку вестибюля.
Когда все блюда были расставлены, она уселась и сняла со своей салфетки красно-зеленый бант. В центре стола возвышалось собранное ею накануне старинное украшение с зелеными бантами и маленькими предметами обстановки из деревянного кукольного домика, найденными в мансарде. Ее поразило, как много игрушек ее детства сохранилось, даже несколько комплектов крошечных туфелек куклы Барби. Трудно было поверить, что эти маленькие пластиковые башмачки не потерялись за столько лет, но тут она вспомнила, как аккуратно Сюзанна обращалась с их игрушками.
Пока отец разрезал индейку, в ее голове проносились воспоминания прежних дней. Она увидела Сюзанну с упавшей на лоб прямой челкой рыжих волос, нашедшую маленький домик от игры «Монополия», который Пейджи потеряла в ворсе коврика, лежавшего у ее кровати. Она видела Сюзанну, в своих безупречных желтых шортах спускавшуюся на каменную террасу, чтобы спасти пастельные краски, забытые сестрой на солнцепеке. Обычно Пейджи переставала рисовать мелками, как только затупится их острие; Сюзанна же пользовалась ими до конца, терпеливо отворачивая защитную бумагу, до тех пор пока не оставался лишь маленький комочек. Внезапно Пейджи почувствовала внутри пустоту.
Несмотря на ее тщательные приготовления и попытки Кэла расшевелить общество беседой, обед не удался. Джоэл казался уставшим и говорил мало. Пейджи не осуждала Кэла за то, что тот покинул их вскоре после десерта. Когда она проводила его до дверей, он, сочувствующе посмотрев на нее, чмокнул в щеку.
— Позвоню тебе завтра.
Она кивнула и возвратилась в гостиную. Джоэл расположился с книгой на диване, но у нее было чувство, что на самом деле он не читает. Ей стало еще более одиноко, чем когда она была одна.
— Пойду приберу на кухне, — внезапно сказала Пейджи. Джоэл захлопнул книжку и указал рукой на остатки их рождественского обеда:
— Не могу понять, что заставило тебя собрать нас за этим нелепым столиком, когда у нас есть превосходная гостиная, обошедшаяся мне в целое состояние.
Пейджи едва сдержалась, чтобы не обрушиться на него с бранью. Она постаралась побороть обиду.
— Нас было только трое. Мне казалось, что здесь будет уютнее.
— Больше так не делай. Сюзанна никогда не… — Он резко оборвал себя на полуслове. У нее внутри все похолодело.