Спиноза Б. Избранные произведения
Шрифт:
все они, как я только что сказал, зависят только от природы бога. На
это я отвечу, что это происходит оттого, что вещи уже созданы. Если
бы они еще не были созданы, то я вполне согласен, что их познание
было бы возможно лишь после адекватного познания бога. Точно так
же невозможно, даже еще невозможнее, из не познанной еще
природы параболы познать природу ее абсцисс и ординат.
П
очему автор в определении сущности прибегает к атрибутам
бога. Далее
существующих модусов постигаются в их субстанциях и что бытие
сущности этих модусов содержится в их субстанциях, мы хотели
прибегнуть к богу, чтобы вообще объяснить сущность модусов и
субстанций, и еще потому, что сущность модусов содержится в
субстанциях только после их сотворения, и мы искали вечное бытие
сущностей.
П
очему автор не рассматривает здесь других определений. Я не
думаю, что заслуживают опровержения авторы, придерживающиеся
другого мнения, и что следует рассматривать их определения и
описания сущности и существования. Этим я только затемнил бы
ясное дело.
2
73
И
бо, что можно понять яснее, чем сущность и существование: ведь
нельзя дать определения никакой вещи, не объяснив одновременно
ее сущности.
К
ак легче понять различие между сущностью и существованием.
Наконец, если какой-нибудь философ еще сомневается, различна ли
в сотворенных вещах сущность от существования, то он не должен
много заботиться об определениях того и другого, чтобы устранить
это сомнение. Ему нужно только обратиться к ваятелю или резчику.
Они покажут ему, как они представляют себе еще не существующую
статую, а затем представят ее существующей.
ГЛАВА III
О ТОМ, ЧТО НЕОБХОДИМО, НЕВОЗМОЖНО,
ВОЗМОЖНО И СЛУЧАЙНО
Ч
то следует разуметь под этими определениями. После того как
объяснена природа сущего, как такового, мы обращаемся к
объяснению некоторых его состояний. Впрочем, под состояниями
(affectiones) мы разумеем то, что Декарт в другом месте (в § 52, ч. I
«Начал») обозначил как атрибуты. Ибо бытие как таковое, само по
себе, как субстанция, не действует на нас. Поэтому оно должно
объяснено каким-либо атрибутом, от которого оно отличается лишь
по точке зрения. Поэтому я не могу достаточно надивиться
чрезмерной проницательности тех, которые не без большого вреда
для истины искали середины между сущим и ничто. Однако я не
намерен останавливаться на опровержении их заблуждений, так как
они сами при своих попытках дать определение таких состояний
совершенно теряются в собственных пустых тонкостях.
О
пределение состояний. Поэтому я предлагаю лишь свое мнение и
говорю, что под состояниями сущего следует понимать известные
атрибуты, под которыми мы разумеем сущность или
существование любого существа, которые, однако, отличаются от
него лишь точкой зрения. Я попытаюсь объяснить здесь некоторые
из этих атрибутов (так как я не берусь объяснить их все) и отделить
их от названий, не обозначающих состояний вещи. Сначала я буду
говорить о необходимом и невозможном.
2
74
С
колькими способами вещь может быть названа необходимой и
невозможной. Вещь называется необходимой и невозможной двумя
способами: или по своей сущности, или по своей причине. По
отношению к сущности мы знаем, что бог необходимо существует, так как сущность его не может быть понята без его существования.
Напротив, химера ввиду противоречия в ее сущности не способна к
существованию. По отношению к причине вещи, например
материальные вещи, называются невозможными или необходимыми.
Ибо, обращая внимание только на их сущность, можно ее понять
ясно и отчетливо без существования. Поэтому они никогда не могут
существовать благодаря силе или необходимости их сущности, но
лишь благодаря силе своей причины, т.о. бога, как творца всех
вещей. Таким образом, если в силу божественного решения вещь
существует, то она существует необходимо. В противном случае ее
существование невозможно. Ибо очевидно само по себе, что то, что
не имеет ни внутренней, ни внешней причины для своего
существования, не может существовать. Но в этом втором случае