Spintriae

Тадзио

И всё же это монастырь, а не тюрьма, а смотрители поддерживают порядок и достаточно комфортные условия жизни, чтобы избежать бунтов. Или подавляют их так, чтобы никто не узнал. В конечном итоге, местных обитательниц боятся, и никто не будет особенно против, если некоторые из них погибнут по причине «сопротивления». Лучше так, чем побег. И гражданских даже можно понять, на самом деле.

И все же даже такому месту нужно обслуживание. Иногда сюда прибывают и техники извне, тогда смотрители выступают в том числе в роли охраны для гостей. Одна из них, сопровождающая юную техника, посматривала на деву с интересом.

В том числе на её чистую синюю кожу. Глупо думать, что она не заметила несколько нервную реакцию подопечной, и сопоставила факты.

— Что такое? — не выдержила Лиара, — какие-то проблемы?

Смотрительница, одетая в достаточно закрытое платье, но подчеркивающее фигуру, лишь слегка покровительственно улыбнулась.

— Вы весьма молоды для техника. Не обижайтесь, просто я редко вижу настолько сознательных дев за пределами нашего монастыря. Это очень приятное открытие. К тому же ваша внешность, могла бы послужить для многих образцом трудолюбия, если вы понимаете. Техники — профессия уважаемая.

Лиара пожала плечами, держа лицо и скрывая раздражение, и с легкой улыбкой ответила:

— Ну, началось все с моей не самой удачной попытки помочь матери. Я попыталась починить механизм… Чуть не устроила пожар, нда. Не думаю, что так уж хорошо вписалась бы в коллектив. Я не столь профессиональна, как может показаться.

Эта заминка вызвала смех смотрительницы.

— О, понимаю. Полагаю, она решила, что проще научить тебя, чем бояться, что ты пострадаешь? Ничего, что я на ты?

Техник вздохнула. Вообще профит, и этот снисходительный тон немного раздражал, но работаем с чем есть. Задачу нужно выполнить, придется потерпеть хамство очередной «старшей».

— Нет, всё нормально. Это я должна у вас уточнять, все же вы старше. Если желаете, госпожа, то конечно, я всё понимаю.

Матрона, явно довольная, ответила, открывая очередную дверь монастыря:

— Ты мне нравишься. Вежливая, и занята полезным делом. Редкость среди нашей молодежи. Думаю, ты могла бы быть примером и для многих моих воспитанниц.

Немного подумав, Лиара решила задать вопрос:

— А какие они? — увидев строгое лицо смотрительницы, дева пояснила, указав на своё лицо, — госпожа смотритель, вы не думайте. Просто я в определенных условиях…

Договаривать «я могла бы оказаться здесь» не стала. На лице Лиары не было отметин. А это значит, что оба её родителя азари. В этом случае и могут рождаться ардат-якши. Если одна из родителей азари не является, такой проблемы нет.

Вглядевшись в лицо младшей, старшая азари сменила строгое выражение лица на куда более спокойное. Ответила мягким, спокойным голосом:

— Прости, я понимаю. Воспитанницы… обычные. Я знаю, что о ардат-якши ходят самые дикие слухи в экстранете, но беспокоиться не о чем. Поверь, здесь весьма неплохо. То, что воспитанницам недоступны одни радости, означает лишь, что они могут сосредоточиться на ином. Пока вы сражаетесь со своими страстями, живете в мире с собой и окружающими, они ничем не отличаются от остальных азари. В определенном смысле, именно общество делает их такими. И это не плохо, в конечном итоге из-под крыши этого монастыря вышли талантливейшие творцы, посвятившие свою энергию созиданию. Экстранет полнится слухами и скандалами, обсуждение новых картин, скульптур или книг широким массам интересно

мало.

В этот момент они дошли до технической зоны, и смотритель изящными движениями набрала код доступа. Дверь разъехались, открывая вид на нагнетающий механизм системы вентиляции, который сейчас работает некорректно. Об этом свидетельствуют предупреждения на голографической панели, зажегшейся, когда техник и смотритель вошли. Но их диалог не прекратился.

— Общество? Что вы имеете ввиду?

Смотритель ответила:

— Скажи мне, когда ты узнала, кто такие ардат-якши, как они появляются, боялась ли ты? Можешь не отвечать, я вижу это по твоему лицу, — Лиара промолчала, — то, о чем я говорю. Страх заменяет разум. Жажда конфликта, скандала — логику. Само общество приучает моих подопечных к мысли, что они — чудовища. А раз ты уже монстр, почему нужно сдерживаться? Ну, сколько займет ремонт?

Лиара, всё это время колдовавшая над консолью, ответила:

— Пара часов. Нужно заменить двигатель, и некоторые схемы, предохранители тоже. Явно перегрузка, чего, при наличии предохранителей, быть не должно. Располагайтесь, я займусь диагностикой. Мало ли, сгорело что-то еще. Следует всё проверить.

Так, переговариваясь, они и работали. Разобрав нагнетатели, дева переговаривалась с откровенно скучающей смотрительницей, больше интересующейся личностью техника, чем ремонтом, и даже позволяя себе некоторые заигрывания. Ни одной воспитанницы Лиара не видела, они не показывались или были где-то еще. На прямой вопрос смотритель недовольно ответила:

— Разумеется, вы не встретитесь. Во-первых, воспитанницы, это не твой аттракцион, юная дева. И глазеть на них невежливо. Во-вторых, им запрещено контактировать с теми, кто не является родственниками, юстициарами или смотрителями. Ты ни являешься ни одним из них. Понятно?

Раздражение и недовольство в голосе было четко слышно. Лиара, выглянув из воздуховода, поспешила извиниться.

— Простите, я все понимаю. Просто любопытно, понимаете? Я не хотела никого обидеть или оскорбить.

Этого смотрительнице хватило. Она коротко посмотрела в глаза, скрытые за кислородной маской (необходимая мера при работе в подобных местах), и со вздохом сказала:

— Я понимаю, особенно учитывая твою ситуацию, юная дева. Просто на будущее, помни о том, что твои слова могут обидеть их. Воспитанницы не виноваты в том, что родились такими. И отношение как в вещи совершенно логично их оскорбляет, как оскорбило бы и тебя. Ты бы не хотела, чтобы к тебе относились так же.

Лиара, продолжая выглядывать, перемазанная в машинном масле, ответила:

— Я извинилась. Мне действительно близка эта тема, вот и спросила. И, эм, не могли бы вы подать вон тот прибор? Он чистый. Я скоро закончу, не обижайтесь, правда. Я, не всегда говорю правильные вещи.

Смотрительница встала со стула, взяла стоящий на крышке консоли красный контейнер и передала деве. Та взяла контейнер, и тут в лицо смотрительнице ударила струя из баллончика. Смотрительница закашлялась, пытаясь выдохнуть. Когда на нее сверху навалилась дева, душа её, попыталась применить биотику. Глубокий вырез по бокам не особенно мешал движению, но вот биотика не сработала, и нахалка не была впечатана в потолок. Наоборот, тело матроны дернулось, а затем его свело судорогой.